Убайдулла-наме

/17б

/ Кто видел такой порядок, чтобы было собрание при двух Джемшидах?Кто видел, чтобы две шашки были в одних ножнах?
Туго становится государству при двух царях,
[Ибо] никто не слышал о небе с двумя лунами.

Посему как мне не отделаться от такого брата, который не довольствуется [назначенной ему] очередью? Если я проявлю в этом отношении небрежность и бездеятельность, то как бы мне потом горько не раскаяться”!

Разумеется, эти два эмира, слыша такие многозначительные слова, согласились с ними и приказали Джавшан-калмыку, * убийце принцев:[53] “Иди к покровительству красоты, [принцу Асадулле султану]!”. И тот страшный, как Сатурн, и свирепостью подобный Марсу, — ибо был палачом во дворце, — безжалостным мечом прервал нить жизни злополучного, не видавшего света царевича в той комнате, где он находился. Другого заключения нельзя вывести из положения [сего] вероломного века и из [прихотливой] игры непостоянной судьбы, как то, что их вечерняя заря состоит из крови невинных, [убиваемых] каждый вечер, а их утренний рассвет осуществляется душами, вопиющими об отмщении.

Стихи:

Сердце у меня стало, как железная печь

От того потопа я изливаю подолом дождь
/18а/ Своих кровавых слез в этот бирюзовый таз,
Отчего все страны света стали рубиновыми рудниками,
Если не опрокинется этот таз,
Он будет переполнен кровью моего сердца.

Спросили одного * уважаемого человека[54]: “Кто лучше, друг или брат?” Он ответил: “Дорогой друг, брату надлежит быть другом”. Одним словом, говорят, что кроме злосчастного султана земле предали еще семь человек, с матерью и приближенными.

Труп покойного мученика-принца неверные рабы вынесли из высокого арка, несколько бедняков прочли над ним заупокойную молитву и [затем] его зарыли в землю. О, горе!

Стихи:

У неба об этом нет тоски,

Потому что оно всегда вращается от одного положения к другому,
Постоянство не свойственно его характеру:
Прочность находится в разлуке с образом его действий;
Одному оно на престоле величия
Проливает кровь бесстрастным мечом.
А другому во время [его] бедственного состояния
Дает в государстве сан монарха.
Мир много сделал подобных дел
И время не впервые совершило такое дело,
/18б/ [Что] на голову одного оно возлагает золотую корону,
А другого кладет в сырую землю.

О НАМЕРЕНИИ ГОСУДАРЯ СОВЕРШИТЬ ПАЛОМНИЧЕСТВО К ГРОБНИЦАМ СВЯТЫХ

Когда благоухающие мысли государя освободились от всех забот, особенно от трудностей, связанных с выступлением его брата, он отправился совершить поклонение гробницам [великих] святых.

Первое его паломничество состоялось к [мазару] полюса эпохи и господина вселенной, ходжи Абдулхалика Гидждуванского[55]. Проезжая и обозревая туман Камат и его деревни и селения, он достиг до того светоносного мавзолея, вошел в него шагами слабости и сокрушения и потер лицом моления о высокодостойное подножие гробницы. Раздавши что полагалось по обету и милостыню шейхам [мазара] и всем живущим при нем, он прободрствовал целую ночь в том благодатном месте. Отсюда [хан] отправился на поклонение [гробницам] в бозе почивших святейшего шейха Дервиша[56], — да будет над ним милость [аллаха]! — и Суфи Чубина[57] и [там] просил помощи [в своих делах]. После сего он /19а/ посетил благословенный мазар св. ходжи Ариф-и Ривгари[58] и провел там ночь. Выступив отсюда и осмотрев окрестные места, [его величество] достиг до светоносного мазара св. ходжи Аубана, любезного сына третьего халифа Османа, собирателя Корана[59], — да будет им доволен всевышний аллах! С видом смирения и сокрушения совершив омовение в чистых водах мазара, [государь] помолился [у гробницы] святого. Отсюда отправился к столице, посередине пути удостоился поклониться гробницам св. св. Баба Семаси[60] и ходжи Али Рамитани[61], продолжая путь [его величество] прибыл в город, совершив пятничную молитву в высоком арке, дал аудиенцию эмирам.