Убайдулла-наме

Все это дело кончилось тем, что эмиры и вельможи государства, начальники армии и инаки дворца единодушно написали государю прошение о его задержке [с выступлением в Балх] на несколько дней; они /216б/ просили, чтобы его величество, луна нижайшей [своей] свиты, провел бы в Бухаре месяц сафар и справил бы здесь праздник Навруза [Новый год], а после этого он может выступить туда, куда стремятся его благословенные высочайшие мысли.

Стихи:

Поводья сердца вложи в длань терпенья, если тебе нужно

Подхватить шар жизни човганом усилия.
Не гони скакуна легкомыслия на арену поспешности,
Ибо в конце концов он с бесчестием сбросит тебя на землю.
Не проявляй поспешности и не отвращай лица ни от мягкости, ни от суровости,
Ибо, кроме выдержки и спокойствия, нет [других] признаков мудрости [в человеке].

Так как государю не свойственны были обдумывание и медлительность, то он изорвал прошение эмиров и укорил их глупостью; он остался, [как и всегда], беспечным в отношении вращения жестокой судьбы и обид изменчивого колеса фортуны, не принял во внимание [необходимости] терпения и не учел [справедливости] арабского изречения: снисходительность есть ключ к успеху. Посему сказано, что красноречие есть ключ безопасности, т. е. жестокость характера и отвратительная лесть являются причинами разрушения основ государства и крушения /217а/ принципов чувства уважения [к правителю], но снисходительность, приветливость и благодетельствование суть причины укрепления поводов к почтению и средства к созданию основ уважения [к государю]. Говорят, что грубость и резкость отталкивают друзей, а ласковость и приветливые речи располагают [к человеку] и врагов. Сказал [в Коране] всевышний аллах: если бы ты был суров и жесток сердцем, то они, верно, удалились бы от тебя[344].

Стихи:

Рок имеет руку с пятью пальцами;

Если он захочет человеку причинить страдания,
Он вкладывает ему два пальца в оба глаза, а два в заушные впадины,
Один же накладывает на рот и говорит: “молчи!”

Государь по своей самоуверенности принудительным порядком распорядился правительственный центр устроить в чахарбаге Пули Марза, а сам, лично прочитав пятничную молитву, сел на коня и с поспешностью, не сказавшись никому из эмиров и сановников, [покинул город]. Мехтар-и мушрифу[345] было приказано, чтобы слуги [двора] выстроили военных в ряды и отобрали из молодежи шестьсот наиболее проворных и /217б/ расторопных, оделив их подарками. Это распоряжение государя получило огласку между благородными людьми и простонародьем, так что [все решили], что государь делает это выступление только с целью физически уничтожить Ма'сума аталыка, что хочет это осуществить в любом месте, где потребуют этого обстоятельства, [что], вызвав из Термеза Ни'матуллу дадху, с его помощью предполагает успокоиться насчет этого эмира, чей проступок против государя в Самарканде глубоко запечатлелся в сердце его величества, точно резьба на камне. Согласно значению стихов:

Если у тебя нет на родине дел, соответствующих твоему желанию,
Ты все же не оставайся бесстрастным пленником хижины одиночества,
Отправляйся в путь и, продолжая пребывать [даже] без собственного дела
В любой стране, куда ты направляешься, и в любой земле, которой ты достигнешь, —

аталык был очень расстроен тем, что [государь] взял столь небольшой отряд в это путешествие; безотвязная мысль об этом стала постоянною спутницею его сердца; оно болезненно сжалось у него, а мысли пришли в волнение. Он старался предпринять какие-либо меры в отношении этого ужасного происшествия; советовался по поводу его, но решительно ничего не мог придумать, потому что, если бы он стал докучать государю, /218а/ чтобы тот не ехал, то государь отнес бы это к трусости и страху аталыка, а если бы аталык отнесся безразлично к поездке государя и не отговаривал от нее, то [это было бы бесчестно, ибо он знал], что это является причиною расстройства государства.