Убаюкать нож

– Но если нрунитане так ловко умеют играть с генами, – заметил я, – почему они…

– Потому что тогда рабы разбредутся из-под щита, – ответил Орузоси. – А сейчас им некуда идти. Пребывание вне стен кратера для них верная смерть.

Фолрэш зевнул и повернулся на бок.

– Подремли и ты, Авенс, – сказал Орузоси. – Нам еще всю ночь носиться.

– Но как нрунитанам так долго удавалось оставаться незамеченными? – задумчиво пробормотал я.

И тут же вспомнил рассказы своих товарищей по несчастью в деревне людоедов. Пропавшие экспедиции, шиварео, охранявшие подступы к кратеру как зеницу ока…

– Воины и пилоты ушли, – ответил Орузоси. – Да, такие, как ты. Твои предки забрали с собой часть… оборудования и многое из генетического банка. Вельче убежали так далеко, как только смогли.

Он был прав. Если мысленно взглянуть на карту, то становилось ясно – вельче бежали не оглядываясь, пока их не остановил океан. Почему-то мне вспомнилась Анша. Я старался не думать о том, где она и что с ней, – я все равно ничем не мог ей помочь. Но эти мысли всегда присутствовали во мне, болезненные, хотя и почти не слышные. Но в тот миг я словно увидел ее – она стояла посреди ночного поля и испуганно оглядывалась. Может быть, ей удалось бежать, и она скрывается, как мы…

– И не из чего было сделать новых пилотов, – говорил тем временем Орузоси. – А медиумы остались – для них работа всегда найдется. Они сканировали ноосферу планеты и гасили всякие нежелательные для нрунитан идеи.

– И внушая нужные, – сонно добавил Фолрэш.

– В смысле? – удивился я.

– Подземные Приюты, – сказал Орузоси. – Ведь их ценность для жителей Пэллан равна нулю, ну признай это, Авенс. А вот для того, чтобы незаметно перебросить войска из кратера и ударить везде одновременно, они очень подходят. Нрунитане воспользовались вашими же страхами и заставили собственными руками соорудить крепости для ваших врагов.

– Но ведь Приютам триста лет, – сказал я. – Чего же вы так долго собирались?

Орузоси пожал плечами:

– Сначала надо было решить, модификанты какого вида будут жить в захваченных городах. Это был очень спорный вопрос, знаешь ли. Сошлись на людях, потому что это решение одинаково не устраивало всех. Потом надо было получить образцы генетического материала. Потом растили будущих колонистов. Почему-то люди, именно этот вид биоформов, оказывается, наиболее сложен в управлении, агрессивен и непокорен.

Он засмеялся, и я понял, что он сказал комплимент не только себе.

– Да и потом… У вас на Пэллан республика. А элита нрунитан, наши Великие Слоны, понимают, что, едва мы выйдем за пределы кратера, контролировать нас будет гораздо сложнее. Ты жил среди последних людей и видел, что у них есть дети. Ни у кого из нас, кроме Великих Слонов, детей не бывает. Но как только Слоны утратят контроль над рождаемостью, они утратят контроль надо всем. Заметь, именно люди, у которых есть дети, подняли бунт… Раньше у нас ничего подобного не было. Никогда. Наверное, когда есть человек, которого ты создал сам, ты хочешь устроить его судьбу – и хочешь, чтобы она была лучше твоей.

– Да, родители обычно так и говорят, – пробормотал я.

На самом деле я в тот момент подумал об отношениях Орузоси и Анши. Знала ли она правду – что встречается с клоном, беглецом из кратера Небесного Огня? Скорее всего нет. Я начал понимать, что секс для нрунитан вряд ли существовал как понятие. Возможность заниматься любовью, заводить детей имели только эти их Великие Слоны. И для Орузоси отношения с Аншой наверняка были чем-то особенным, знаком того, что он освободился и теперь сам вершит свою судьбу. А чем они, интересно, были для нее? Теперь я этого уже никогда не узнаю.

– Но среди Великих Слонов есть те, кто любит свою власть больше своего народа, и они не хотят ее терять, – продолжал Орузоси.

«О Белый, – подумал я. – И после всего, что Великие Слоны сделали с ними… лишили всего, что может быть у человека… среди этих слонов еще есть те, кто любит свой народ !»

– Они всячески тормозили этот проект, благодаря им вторжение и было отложено…

Орузоси потянулся.

– Так, хватит нож баюкать, – сказал он.