Убаюкать нож

В качестве временного укрытия Орузоси заранее присмотрел для нас сарай неподалеку от деревни. Мы добежали до него минут за десять, но не спешили входить в него. Мы лежали в картофельной ботве чуть поодаль до тех пор, пока к сараю не прибыл отряд из неповоротливых мужчин, очень похожих на жителей деревни, которые съели Штуца. Ими командовали несколько созданий, при изготовлении которых явно использовались гены больших ящериц. Под их руководством люди тщательно и быстро обыскали сарай, а потом покинули его. Они оставили одного из ящеров дежурить здесь. Орузоси успел подойти к нему со спины прежде, чем часовой его увидел. Орузоси оглушил его серебристой трубкой, а потом сломал кость на виске и вставил туда какую-то проволочку, которую извлек из рюкзака. Ящер теперь спокойно спал на соломе у входа, просыпаясь только раз в день, чтобы поесть и облегчиться. Так что мы почти не опасались, что нас найдут. Рюкзаки оказались забиты всякой снедью и водой. Предусмотрительный Орузоси умудрился раздобыть даже аптечку, которая очень пригодилась нам в первый день после нашего побега – надо было смазать ожоги, обработать мелкие ссадины и синяки. Чем мы и занялись, когда проснулись. А потом Фолрэш сказал:

– Надо дать Авенсу немного консервов.

Орузоси вопросительно посмотрел на него.

– Он не пойдет с нами, – пояснил Фолрэш. – Он хочет вернуться домой.

– Это еще что за самодеятельность? – рявкнул Орузоси. – Тебя зачем наняли, Марримит?

– Очистить Подземные Приюты от крыс, – ответил я. – Но…

– Они еще не очищены, – с убийственной логикой возразил Орузоси. – Ты останешься здесь и пойдешь с нами к генератору.

– К генератору?

– Да. Он находится в центре, в самой низкой точке кратера. Он создает силовое поле, которое защищает долину Небесного Огня, – ответил Орузоси. – Мы отключим его. Если нам это удастся, штурмовой отряд высадится в течение часа. Изначально операция планировалась именно так. Я не стал вам все рассказывать – надо было еще выручить Фолрэша, а вы могли попасть в плен, и тогда им все стало бы известно. Но мы не сильно отклонились от плана в итоге-то.

Я подумал об Анше и Кевине, чью судьбу я теперь страшился узнать, о Ясеке и Дарнти, которыми, наверное, уже угостили новую партию пленников.

– Так точно, – ответил я.

И мы стали ждать, когда освободятся дороги. Фолрэш все-таки недооценил глубину чувств, испытываемых к нему подземными жителями. Сарай, в котором мы прятались, стоял на холме, откуда было прекрасно видно проходившую неподалеку дорогу. Целыми днями по ней тянулись колонны мерге. На спинах животных помимо паланкинов погонщиков покачивались в такт маршу орудия грозного вида. Да и клешни у этих мерге были другой формы, и предназначались они явно не для уборки овса и картофеля. За мерге маршировала пехота, составленная из тварей самых разных видов. Нрунитане пользовались своим генетическим банком вовсю. Я успел насмотреться и на тараканов, подобных тем, с которыми мы столкнулись в Приютах, и на человекообразных существ. На третий день нас миновал отряд изящных слонов, каждый размером не больше человека. Это явно была элита; перед ними расчистили дорогу, и они двигались не торопясь, сверкая драгоценностями на парчовых попонах и налобниках. Орузоси не нравилось, что войск так много.

– Для того чтобы поймать одного беглеца, они не стали бы стягивать армию со всего кратера, – заметил он. – Я думаю, под землей сейчас большие беспорядки. Твой побег, Фолрэш, мог послужить началом бунта.

– Возможно, – кивнул Фолрэш. – Понимание, что смерть в драке достойнее смерти от укола, довольно опасная вещь. Ты не можешь прощупать, что там творится?

Я навострил уши. Почему от укола?

– Далеко, – поморщился Орузоси.

– Ты мог бы подслушать мысли военачальников, что сейчас идут по дороге, – предложил Фолрэш.

Орузоси его предложение показалось разумным, и он ночью ушел к дороге. Он пролежал в ботве на обочине весь день, а когда вернулся, сообщил, что его предположение было верно. Люди подняли восстание. Они хотели пробиться к туннелям, ведущим прочь из кратера.

– Но вряд ли им это удастся, – мрачно закончил он.

Я все еще не мог свыкнуться с той мыслью, что Орузоси – не предатель, и не доверял ему. В конце концов, если таких, как он, много, откуда мне знать, что передо мной – именно тот человек, что сидел с планшетником в кафе при музее и бок о бок с которым я дрался в Подземных Приютах, а не некто третий из огромного количества совершенно идентичных генетических копий? Улучив момент, я сказал ему:

– Мне это напоминает тот эпизод из «Далекой звезды», ну помнишь, ты еще сам говорил, что он тебе нравится?

Катимаро усмехнулся и ответил:

– Я не смотрел фильмов с тобой, Авенс Марримит.

У меня отлегло от сердца, и с тех пор мы с ним разговаривали вполне мирно.

– А вот ты все время говоришь – «хватит нож баюкать», – сказал я ему как-то. – А что это за ругательство такое?

– Да это сказка такая у нас есть, – ответил Орузоси, расслабленный и беспечный после обеда.

Он лежал на своем месте рядом с ящером, недалеко от входа, а я сидел на пороге сарая.

– Расскажи.

Я примерно знал, что сейчас услышу, но мне все равно было интересно.

– Да что рассказывать… У Белого и Двуликой был сын. Ну, первый человек в этом мире. Однажды Двуликая случайно уронила своего сына в котел, где мешались гены. Из этого варева они с Белым и слепили все на свете – и камни, и траву, и животных. А когда выловила его оттуда, он уже превратился в нож. С тех пор Двуликая носит на спине спеленутый нож и баюкает его по ночам. Она надеется, что он все же слышит ее и когда-нибудь станет человеком.

– У нас рассказывают по-другому.

– Сказки везде рассказывают немного по-разному, на то они и сказки, – согласился Орузоси.

– Я вот думаю, что они сделали с Аншой и где она сейчас, – сказал я задумчиво.

– А что они с ней сделали?

Я рассказал ему о побеге Кервина и о знаках на наших с Аншой лбах, о том, что ей дали подышать чем-то.

– Она еще жива, но было бы лучше, если бы она умерла, – ответил Орузоси, внимательно выслушав мой рассказ. – Если встретишь ее, убей ее прежде, чем она заговорит.

А вот Фолрэш не хотел общаться со мной. Я хотел понять, во что меня втянули. Обо многом я и сам уже догадался, обдумав все последние события спокойно, на досуге. Но хотелось ясности. Теперь я хотел слушать, но Фолрэш не торопился рассказывать, ловко уклоняясь от бесед, которые я заводил. Мой отказ выслушать его тогда, когда он хотел говорить, видимо, глубоко задел его.

– Торговец, попавший в силовое поле, спас всех людей Пэллан, – сказал Фолрэш вечером третьего дня, когда мы прикончили очередную банку консервов.

Я во все глаза посмотрел на Фолрэша, опасаясь сказать что-нибудь или сбить намечавшийся рассказ. Сегодня днем по дороге прошли шиварео в развевающихся белых одеждах, испещренных изображениями черепов и змей. Орузоси сказал, что это заградотряд и теперь интенсивность движения войск по дороге резко снизится. Ночью мы собирались покинуть наше пристанище и двинуться к генератору.

Фолрэш покосился на меня своими фиолетовыми глазами и улыбнулся краешком губ. Видимо, он наконец простил меня.

– Армия для захвата Пэллан была уже выращена и готова к бою, – сказал он, растягиваясь на соломе. – Это те самые существа, которых ты называешь тараканами. Они должны были хлынуть из Подземных Приютов на поверхность, сметая все на своем пути.

Он зевнул. Я вздохнул с досадой, и он засмеялся. Но все же для человека, прожившего год в качестве живого бога, он был не особенно капризным. Фолрэш продолжил:

– Но нрунитане помнили, все это время помнили, что их могут искать. Они не знали, выжили ли другие, – они бежали на нескольких кораблях, но потом огонь преследователей разметал их конвой. Нрунитане сделали перед уходом со своей планетой нечто такое, в чем не разобрались даже эллориты. Никто из тех, кто рискнул высадиться там, до сих пор не вернулся. Говорят, что на Нру существует несколько Нитей Времени одновременно, хотя это и невозможно. Нрунитане боялись эллоритов – их кодекс предусматривал суровое наказание за такие штучки. Они не знали, что эллоритов уничтожили гетейне, их бывшие игрушки и рабы. Им было нечего бояться, но, к счастью для всех нас, они не знали этого.

– Подожди, – перебил я Фолрэша. – Если они сделали свою планету непригодной для жизни, кто же расстрелял их конвой? Я думал, что наши предки проиграли войну, а преследовали их родичи, одержавшие победу.

– Да, и мне хотелось бы это узнать, – заметил Орузоси.

Он внимательно прислушивался к нашему разговору.

– А вам не рассказывают? – с интересом осведомился Фолрэш. – Можно было бы сравнить версии…

Орузоси усмехнулся.

– Нам говорят, что мы были здесь всегда, – ответил он. – Что мы живем в лучшем месте под солнцем. Мне и моим… братьям говорили еще, что местность за горами захватили предатели. Они сбежали из-под власти Великих Слонов. Теперь пришла пора восстановить справедливость. Но это была военная тайна.

– Ну, ясно. Конвой на самом-то деле расстреляли эллориты, – ответил Фолрэш. – В хрониках вельче прямо говорится об этом. Только их тоже дают читать не всем. У эллоритов было своеобразное понимание порядка. Они считали, что уничтожать планеты могут только они сами, как хозяева и повелители, а если это делают аборигены, это является бунтом. То есть преступлением.

– Но теперь нрунитане знают, что империи эллоритов больше нет, – сказал я задумчиво. – Почему же они отменили нападение, к которому так долго готовились?

Фолрэш пожал плечами:

– Видимо, страх был слишком силен. Да и эллориты все еще имеют вес, хотя их осталось очень мало, и они предпочитают не афишировать себя. В той армии, которая так и не вышла на поверхность Пэллан, – вернулся к рассказу Фолрэш, – командиры подразделений имели вид людей, но они все были рыжими и одинаковыми с лица. Клонами.

Я перевел взгляд на Орузоси. Тот насмешливо отдал честь.

– А рядовые? Все были брюнетами?

– Рядовых ты видел в Подземных Приютах, – ответил Орузоси. – Человек как биоформа не является совершенным оружием. А вот они – да.

– Те тараканы, что ли? Но как ты ими командовал? Они ведь не понимают человеческую речь.

Орузоси пожал плечами:

– Так же, как я управлял мерге.

Я вспомнил Орузоси, крепко сжимавшего хитиновые антенны зверя.

– Я немного медиум, – закончил Орузоси.

– Так ты хочешь сказать, что тогда, в Приюте… Мы не подвергались никакой настоящей опасности?

– Не совсем. Нас было трое – сержантов, сбежавших вместе. Но наши отряды, тараканы эти, они не могут перестать следовать за нами. Они привязаны к нам навсегда. А теперь я остался один. Командовать отрядами тех двоих я не могу, мне не хватает мозговой мощности, так скажем.

– А почему ты… ну, почему тебе придали форму человека?

– Командовать низшим разумом может только более высокоорганизованный, – ответил Орузоси. – Емкости человеческого мозга как раз хватает, чтобы подчинить себе тридцать тараканов, как ты их называешь.

– У тебя очень яркая внешность. Это связано с твоей способностью управлять?

– Нет. Наши великие слоны просто не хотели, чтобы мы перешли на сторону противника, – ответил Орузоси.

– Но ты же перешел, – заметил я.

– Да, – терпеливо ответил Орузоси. – И теперь нож тут баюкаю. А если бы я не был так заметен… и располагал большим количеством информации о жизни людей на Пэллан… я бы не пошел в вашу РСБ. Я бы просто жил среди вас, понимаешь? И остальные тоже.

– Чтобы удержать оставшихся сержантов от предательства, им сохранили жизнь, – продолжал Фолрэш. – Один такой и подменил собой Маро и привел вас в западню.

– А другой ловкий ублюдок завел в ловушку отряд, в котором был Фолрэш, – сказал Орузоси.

– Я уже вижу, что ты очень важен для нашей миссии, – сказал я, глядя на Фолрэша. – Но не из-за твоих красивых глаз ведь?

Фолрэш усмехнулся.

– Отключить генератор может только он, – сказал Орузоси сухо.

– Только с вашей помощью, – вежливо поправил его Фолрэш, как-то странно посмотрев на меня.

Я понял, что ему для этого нужна Чаша, которую я так удачно украл.

– Генератор не только создает ложную картинку выжженной поверхности. Он еще и защищает местных жителей от радиации нашего солнца, – продолжал Орузоси. – Его спектр излучения не совсем подходит для нрунитан. Когда щит падет, они смогут прожить дня три, не больше.