Убегай!

– Через несколько дней. Пейдж пришла на занятия. Казалось, она уже была более или менее в порядке. Помню, стою я за кафедрой, гляжу на нее – я даже несколько удивился, что она появилась, – а она так кивнула мне, знаете, будто хотела сказать: «У меня все хорошо, не беспокойтесь об этом». Через несколько дней она опять стала приходить на мои занятия. Вы не представляете, как я был рад ее видеть. Я попробовал снова поговорить с ней о том случае, но она сказала, мол, это все пустяки, она слишком близко все приняла к сердцу. Я не хочу сказать, что она полностью пришла в норму. Я понял, что она просто пытается от этого отгородиться. Я предлагал помощь, убеждал поговорить с кем-нибудь. Пожалуй, самое тяжелое то, что девушки продолжают жить в том же кампусе, что и предполагаемый нападавший.

– Насильник.

– Что?

– Не надо называть его «предполагаемый нападавший». Говорите прямо: «насильник».

– Я ведь этого не знаю.

– Но знаете, кто это, так?

Он не ответил.

– Так знаете или нет?

– Она мне не сказала.

– Но вы знаете имя этого парня.

– Могу догадываться. По крайней мере, сейчас.

– Что вы хотите этим сказать?

Ван де Бик запустил пальцы в волосы и тяжело вздохнул.

– Как раз здесь вся эта история и принимает странный оборот, мистер Грин.

«Куда уж более странный?» – подумал Саймон.

– Не знаю, в каком порядке это было, – продолжал ван де Бик. – Не очень хорошо помню, что было сначала – резкое ухудшение с Пейдж или…

Он замолчал.

– Или что?

– В кампусе случился еще один… – он замолчал, посмотрел в небо, словно пытался найти нужное слово, – …инцидент.

– Инцидент, – повторил Саймон.

– Да.

– Вы имеете в виду изнасилование?

Ван де Бик сощурился.

– Пейдж не употребляла слова «изнасилование». Никогда. Просто чтоб вы знали.

Саймон понимал, что сейчас не время вдаваться в лингвистическую дискуссию.

– Случилось еще одно посягательство?

– Да.

– Тот же самый парень?

Профессор помотал головой:

– Как раз наоборот.

– Как это?

– На парня, который, как я считаю, мог изнасиловать Пейдж, – сказал ван де Бик, и теперь он старался говорить более взвешенно. – На этот раз жертвой был он.

Он встретился глазами с пристальным взглядом Саймона. Саймон смотрел на него не мигая.

– Его зовут Дуг Малзер, он второкурсник, профилирующая дисциплина у него экономика, сам он из Питсбурга. После одной вечеринки в кампусе он был зверски избит бейсбольной битой. Ему переломали ноги. А потом тонкий конец этой биты был… – Он стал запинаться. – В общем-то, об этом эпизоде нападения постарались умолчать. Родственники не хотят, чтобы о нем всем стало известно, но слухи по кампусу все-таки поползли. Сейчас парень в Питсбурге, еще не поправился.

По спине Саймона пробежал холодок.

– И вы думаете, Пейдж имеет к этому отношение?

Профессор открыл было рот, снова закрыл, потом попробовал заговорить. Видно было, что он старается как можно более аккуратно подобрать слова.

– Наверняка сказать ничего не могу.

– Но?

– Но на следующий день на занятиях Пейдж все время улыбалась. Все остальные были на взводе из-за того, что случилось. А Пейдж все поглядывала на меня и широко улыбалась какой-то странной улыбкой, и я в первый раз увидел, что взгляд у нее остекленелый. Словно она что-то приняла. Словно была под кайфом.

– Значит, вы утверждаете, что она была под кайфом и улыбалась? – спросил Саймон. – А вдруг она приняла лекарство, чтобы притупить боль?

Ван де Бик ничего не ответил.

– Мне все равно, что она там приняла, – сказал Саймон; из головы у него не выходила сцена насилия. – Пейдж не стала бы делать ничего такого.

– Я с вами согласен.

Мимо прошел еще один студент.

– Привет, Луи! – выкрикнул он, но ван де Бик лишь рассеянно кивнул ему в ответ.

– Да, ничего такого она не стала бы делать. По крайней мере, в одиночку.

Саймон похолодел.

– Но после занятий в тот день я обратил внимание, что Пейдж поджидал какой-то мужчина. Не юнец и не студент. Мужчина лет на десять старше ее.

«Аарон, – подумал Саймон. – Это был Аарон».

Глава тридцать первая

– Информацию, которую я вам только что сообщила, передавать никому нельзя, – говорила Елена. – Нас могут обвинить в том, что она получена незаконным путем, в результате неправомерных действий или чего-нибудь в этом роде. В любом случае, даже если мы обратимся к ФБР сегодня, дело там откроют не раньше чем через несколько дней, а возможно, даже недель. У нас нет…

Елена услышала в трубке щелчок. Еще кто-то звонит. Имя звонящего не определилось. Большинство людей считают, что такие звонки – это спам, но Лу поставил ей на телефон какую-то штуку, чтобы они отсекались. Если ей звонили, то обычно это было что-то важное.

Последней, кому она давала свою визитку, была Элисон Мэйфлауэр.

– Саймон, подождите немного, мне звонит кто-то.

Она переключилась на новый звонок.

– Алло?

– Мм… здравствуйте, – тихо, почти шепотом проговорил женский голос.

Это не Элисон Мэйфлауэр. На слух – голос молодой женщины, лет двадцати, может быть – тридцати.

– Это мисс Рамирес?

– Да. С кем я говорю?

– О, мое имя не имеет значения.

– Не могли бы вы говорить громче?