Убегающая Аталанта

Выдающиеся и просвещенные Господа, о знаменитом ТРЕНОЖНИКЕ, подаренном Вулканом Пелопу, когда тот взял в жены Гипподамею, дочь Эномая, царя Элиса, говорят, что Пелоп из-за его удивительных свойств передал Треножник Пифии Аполлона в Дельфах, и он способствовал тому, чтобы девственница пророчествовала по вдохновению Божьему. Так, когда этот Треножник, изготовленный Вулканом, попал в мои руки, следуя примеру Пелопа, я решил пожертвовать и вручить его наиболее достойному ордену, и, конечно же, прежде всего, Вашим Преосвященствам и Превосходительствам, не с целью, конечно же, выступить в роли Пророка (хотя в пророчествах, как минимум химических, тут недостатка нет), но чтобы публично засвидетельствовать устремления и добрые намерения моей души вам, которые несколько лет тому назад во время моих странствий в качестве одного из советников по медицине светлой памяти Его Императорского Величества Рудольфа II, высказали его министрам свои глубокие чувства по отношениею к этому вельможе. С тех пор я превозношу ваши добродетели насколько это возможно, и не только на словах, но так же много уделяю внимания тому, как полнее использовать свои знания на практике и получить наилучший результат. Осознавая, что обладаю лишь ограниченными литературными способностями, я затратил немалые усилия на написание Atalanta Fugiens, и хотел бы посвятить ее такой, какая она есть, Вашим Преосвященствам и Превосходительствам, подражая в этом писании как современным, так и античным авторам из тех, которые не любили появляться на публике в одиночку, без сопровождающего или компаньона. Ибо если они упадут, кто поможет им подняться? Я прошу позволить мне называть вас Патронами этого маленького произведения; не потому что я призываю вас приложить свою руку к этому исследованию (ваши в высшей степени серьезные занятия не оставляют вам достаточно времени), но потому, что мне кажется, вы вполне готовы всесторонне защищать данную доктрину, а это является для меня наиболее важным и ценным в настоящее время. Как бы то ни было, я уверен, что вы оцените мои усилия, принимая во внимание более не скудность этой книги, но искренность моего сердца, и включите меня в число наиболее послушных служителей Ваших Преосвященств. На этом я прощаюсь с вами.

Написано во Франкфурте-на-Майне,

в Августе месяце 1617 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ ДЛЯ ЧИТАТЕЛЯ

Человек, мой благосклонный читатель, вполне может быть назван в данном контексте компендиумом вселенной, которому судьба предназначила прожить три жизни, а именно: растительную в материнской утробе, где он развивается почти во всем подобно растению; чувственную жизнь, то есть жизнь в этом мире, где большей частью он следует своим чувствам, как и все остальные животные, от которых он отличается лишь благодаря своему интеллекту, хотя и пользуется им несовершенно; и, наконец, разумную жизнь, в другом мире, принадлежащем Богу, сопровождаемый гениями добрых Ангелов. В настоящей жизни, чем ближе он приближается к божественной природе, тем больше он испытывает радость и находит удовольствие, исследуя вещи при помощи ума — вещи тонкие, чудесные и редкие. И напротив, тот, кто склоняется к животному началу, понимает такие вещи гораздо меньше, и ограничен чувственным восприятием. Мы можем наблюдать примеры и тех, и других: к первым относятся люди более образованные, посвятившие себя изящным искусствам и наукам; ко вторым можно отнести то подавляющее большинство людей, отдающихся телесным удовольствиям, похоти, обжорству, показной роскоши, и тому подобным вещам.

Что же касается развития интеллекта, Бог сокрыл бесчисленные тайны в природе, которые подобно огню, полученному от кремниевой искры, могут быть выделены и применены в различнейших науках и искусствах. Секреты Химии не последние среди них, а скорее первые и наиболее ценные после изучения божественной природы; но только не в руках странствующих обманщиков и псевдо-химических шарлатанов (которые в этом вопросе напоминают осла, пытающегося играть на лире, такие же далекие от подлинной доктрины и цели), а когда ими обладают истинные мастера, просвещенные и рожденные для изучения тех вещей, каковые являются наиболее тонкими, и в то же время величественными, священными, редкими и сокровенными, познать которые можно скорее умом, чем чувствами, скорее путем глубокого размышления после прочтения книг различных авторов, сравнивая их между собой и с трудами природы, чем чувственными действиями или практическими экспериментами, каковые никуда не приведут без знания Теории.