Убей-городок

— Леша, а почему ты не спрашиваешь, отчего я к тебе пришла? — поинтересовалась вдруг Марина.

— Наверное, я тебе показался старым и мудрым, заслуживающим доверия. Нужно же тебе чье-то плечо, чтобы поплакать.

— Дурак ты, хотя ты и милиционер.

Ну вот, и пойми этих женщин. А вроде бы — мне шестьдесят пять, а этой мартышке только шестнадцать. Нет, женскую психологию я понять не в силах, даже если я старше девчонки на полвека. Поведу-ка я ее лучше в парк!

Зашли в парк, покачались на качелях-лодочках, зашли в комнату смеха, прокатились на колесе обозрения. Потом пошли в кинотеатр, отстояли очередь на фильм «Афоня». Марине фильм очень понравился, а кое-где она даже и поплакала. А я изнемогал от скуки, потому что фильм знаю чуть ли не наизусть, а еще переживал — а стоило ли ей смотреть некоторые сцены? Конечно, особо-то «откровенных» сцен в фильме нет, но там Симонова лежит с Куравлевым в одной постели и не сложно догадаться, что там у них было. Не рановато ли в шестнадцать-то лет на такое смотреть? С другой стороны, Маринка уже почти взрослая девушка, все понимает.

В ателье, чтобы заказать брюки, я так и не зашел. Оставлять Марину на улице — неприлично, а если в ателье меня при ней обмерять станут? Ничего страшного, но все равно — неловко. Да и не вижу смысла посвящать девушку в проблемы со своим гардеробом. Ладно, мы с ней вместе рубашку покупали, но штаны — уже перебор.

А ближе к вечеру я проводил девушку до дома. Непривычно, что проспекта Победы, который проходит по всему Череповцу, еще нет, а Старый город соединяется с Заречьем улицей, застроенной со всех сторон деревяшками. И трамвай по улице пока не ходить, пришлось трястись в тесном автобусе.

Марина живет в пятиэтажке и этот дом я знаю, и значится он по адресу: проспект Победы сто сорок два. А нынче здесь еще улица Гоголя, девяносто четыре. Вспомнилось, что в этом доме мой знакомец жил — тот говорил, что три раза менял адрес, никуда не переезжая. Жил на Гоголя девяносто четыре, потом по победе девяносто четыре, а теперь тоже Победы, только сто сорок два.

А напротив дома, на другой стороне улицы, там, где у нас крупный торговый центр, а за ним кинотеатр «Победа», к которому приткнулся еще один торговый цент «Макси» — деревня, а еще пруд, вокруг которого бродят коровы. Красота! Деревню скоро снесут, пруд засыплют. А куда коровы денутся, не знаю.

Проводил девушку до дома, довел до подъезда и даже поцеловал. В щечку. Или в обе? В общем, как-то так. А как же иначе? Правда, еще на колесе обозрения немножко пообнимались, да и то потому, что Маринка высоты боится. Глаза закрыла, уткнулась в меня. И как было девушку не обнять? А ведь обнял, и не задумался, что обнимаю несовершеннолетнюю.

Что-то у меня раздвоенность личности. Вроде бы, к юным девушкам никогда не тянуло, а теперь… Нет, точно шизофрения.

А вот потом мне пришлось пилить пешком до родимого общежития на улице Ленина, потому что дождаться «двойку» уже нереально. Ничего, за два часа дошагал.

Глава десятая Трудовые будни

— Трудовые будни — праздники для нас!

Внезапно ожившее радио разбудило меня совсем не в то время, когда я рассчитывал проснуться. Вчера после полуночи (вообще-то уже сегодня получается) я, изрядно уставши, допустил промашку и не выключил этого негодяя, за что он не преминул меня отблагодарить этим бравурным маршем. Странно, утренний шестичасовой гимн я спокойно проспал, а сообщение о праздничных трудовых буднях меня как пружиной подкинуло. Дескать, немедленно встань и поспеши на праздник, то бишь на работу. А пока я спросонок соображал, что к чему, динамик добавил мне бодрости:

— Сегодня мы не на параде, мы к коммунизму на пути…

Да, каких-то четыре года осталось, если нашему кукурузному Хрущёву верить. Или всё будет как с кукурузой? Я-то знал, как всё будет. Кстати, может, мне и в партию не вступать? Сказать честно серьёзным товарищам из горкома, что через каких-нибудь пятнадцать лет «наш рулевой» накроется медным тазом, а самые проницательные из вас придут к нам на службу, спасая свой партийный стаж? Интересно, что бы было, скажи я так? Даже подумать страшно!

Впрочем, что уж я изъязвился весь? Придут в милицию и такие, что совершенно честно будут преодолевать все тяготы и лишения милицейской службы. А это окажется, прямо скажем, совсем не просто, когда на тебе оболочка уже слегка забронзовела. И указания, которые вы непререкаемо до сих пор раздавали милицейским начальникам, при взгляде изнутри покажутся вам самим далеко не такими мудрыми, как виделось из прежних кресел.

Да что это я? Откуда такие мысли поутру? Не иначе, как от недосыпа. Все мы работаем по усиленному варианту потому, что город захлестнула волна квартирных краж. С неделю назад прилетела первая пташка, а потом и понеслось — каждый день не менее трёх. Первый заявитель, стесняясь и робея, сообщил, что вот они с женой уже несколько дней думают, куда их накопленные деньги подевались. Замки целы, ключи не пропадали.