Убей-городок

Мы попробовали деликатно отвратить нашего веселого опера от поспешных действий, но тот, видно, уж очень сильно застоялся в бомжатской кислой рутине и теперь жаждал энергичных действий и великих побед. К тому же наши юные лица и провинциальная приписка – что такое Череповец по сравнению с самим Ярославлем? – побуждали его провести мастер-класс, следуя терминологии из моих поздних времен, показать высший пилотаж, так сказать.

– Сынки, вы ничего не понимаете в «колке дров». Железо надо ковать, не отходя от кассы.

Вот ведь папановский Лелик! Весь советский народ напрочь позабыл классическую пословицу про то, как ковать железо, и сплошь и рядом произносит именно эту версию из «Бриллиантовой руки».

– Щас, сынки, старый сыщик покажет вам класс игры на фортепиано! – все более возбуждался толстопузик.

Он уже дважды употребил это слово – «сынки». А я его с армии не люблю. Хоть у нас в погранцах стариковством, как в других войсках, и не пахло, слово это все равно носило обидный оттенок. А если вспомнить про мой реальный возраст, то и подавно.

Но это, конечно, не главное. Главным было другое: требовалось во что бы то ни стало остановить прыть этого застоявшегося коня. Да и глупо получить нашего злодея уже сидящим в кутузке, а потом все испортить необдуманными действиями. Вот уж теперь-то спешить надо медленно, а гарантии, что после нашего ухода товарищ капитан все-таки не попробует свои силы в «колке дров», были ничтожны.

И я решился. То, что я задумал, мне не нравилось, но обстоятельства требовали. Я добавил в голос металла, а в выражение лица – камня и заговорил казенным голосом:

– Товарищ капитан, вам уже сказано: ничего не предпринимать. Что тут непонятного? Все, что могли испортить, вы уже испортили.

Хозяин «апартаментов» ошарашенно посмотрел на меня, соображая, как бы ему половчее ответить на такую наглость.

А я продолжил:

– Уже двое суток в вашем заведении под чужим именем скрывается матерый преступник, а у вас не хватило ума хотя бы проинформировать об этом заинтересованные инстанции, если уж не изобличить его во лжи. По сути дела, вы своими неквалифицированными действиями укрываете его от правосудия. А что, если бы мы сами на вас не вышли? Вы бы его завтра выпустили?

По-прежнему не давая передышки капитану, я вытащил паспорт Рыбакова и небрежно бросил его на стол.

– Вот этот паспорт, настоящий паспорт преступника, мы изъяли с коллегой, – коллега солидно кивнул, – сегодня на хазе, – тут мне пришлось сильно постараться, чтобы сохранить серьезность, – где он скрывался последнее время. И это в вашем городе. – Я сделал упор на слове «вашем». – Почему до сих пор этого не могли сделать вы? Нюх потеряли? Нашу сводную опергруппу возглавляет полковник Семенов из Главка, из Москвы. Прикажете мне сейчас же доложить о вашем ротозействе?

Товарищ капитан медленно менял выражение лица. В его глазах читался единственный вывод, который он впопыхах смог для себя построить: раз этот молокосос так ведет себя, это может означать только одно – право имеет. Кто уж он там на самом деле, одному богу ведомо. Стало быть, поосторожней с ними надо, поосторожней.

– Товарищи, товарищи, вы меня не так поняли… – начал он поспешно отрабатывать назад. – Все будет сделано как надо.

А мне другого и не требовалось.

– Вот и славно, товарищ капитан, – протянул я ему незримую руку помощи. – Теперь, когда мы все прояснили, важно договориться о дальнейшем.

И мы договорились. Капитан притащил нам тощее дело на псевдо-Попова, в котором мы ожидаемо ничего интересного не нашли, кроме одного рапорта, который стоил всех остальных бумаг и подтверждал необходимость посещения речного порта.

Это был рапорт тех самых постовых из порта. В нем ребята вполне толково изложили, что капитан такой-то буксира такого-то обратил их внимание на подозрительного гражданина, который ходил по судам, стоящим у причала, в поисках работы. Капитан его проверил во время разговора и убедился, что тот во флотском деле понимание имеет, но в отдел кадров почему-то идти не хочет. Это показалось странным, а когда соискатель еще и намекнул, что готов «подмазать» кого надо, если потребуется, то он, как старый коммунист и фронтовик, это поганство терпеть не стал, а велел кликнуть милицию. С учетом изложенных обстоятельств и отсутствием документов у данного гражданина, постовые его задержали и передали в дежурную часть.

Хозяин кабинета терпеливо ждал, пока мы изучали дело псевдо-Попова. Чтобы несколько уравновесить неприятность от учиненного разноса (обидного, что ни говори, хотя и полезного), мы прозрачно намекнули, что если все пройдет как надо, он будет обязательно включен в раскрытие общественно значимого тяжкого преступления. И не просто в раскрытие, а раскрытие оперативным путем. Товарищ капитан зарделся от такой перспективы. Что-то мне подсказывало при взгляде на него, что такого счастья с ним еще не случалось за всю его долгую службу. Да и где его взять-то в этом скорбном заведении?

Только, в очередной раз подчеркнули мы, никаких самостоятельных действий до нашего завтрашнего прихода.