Убей-городок

Вот сейчас я сморозил глупость. Если подходить чисто формально, то нужно вначале принять заявление от женщины. Но какие формальности, если где-то бродит насильник?

– Нет, звонить пока никуда не надо, задерживать тоже никого не нужно, – покачала головой женщина.

– Тогда в чем проблема? – удивился я. – Если вас изнасиловали, то следует подать заявление. Если нет, то к чему весь этот сыр-бор? И да, вы бы мне назвали свое имя и отчество, а также фамилию.

Женщина уставилась в потолок, потом посмотрела на меня.

– Моя фамилия вам пока не нужна. Если понадобится, я ее назову. А имя и отчество – Надежда Васильевна. Я хочу узнать: что нужно, чтобы привлечь человека к уголовной ответственности за изнасилование? Какие потребуются доказательства?

Нет, не мое это дело – давать подобные консультации. Но в то же время вроде бы и мое. И не выгонишь, пока не узнаешь все подробнее. Если и впрямь имеет место изнасилование на моем участке, то я все равно несу ответственность.

– Доказательством могут быть порванная одежда – трусы там, колготки; телесные повреждения, м-м, – я сделал паузу, – специфические повреждения, следы, э-э-э, насильника в жертве и вообще акт вашего медицинского освидетельствования.

– Нет, ничего этого у меня нет, – покачала головой женщина. – И трусы я на ночь снимаю, а после изнасилования я пошла в душ и помылась.

После этих слов червячок сомнения, уже закравшийся в душу, вырос до размеров ужа. Определенно, какое-то странное изнасилование.

– Скажите, а кто совершил насилие? – поинтересовался я. – Ваш хороший знакомый? Или сожитель?

– Мой муж. Законный, к слову сказать. Я очень болела, была высокая температура. Я отбивалась, но мне было тяжело, а он настоял и меня изнасиловал. И я хочу, чтобы его наказали.

Вот тебе и раз. На моей памяти еще такого не было, чтобы жена пришла подавать заявление на собственного мужа, пусть муж и трижды козел, как в данном случае. Хотя при желании первую часть статьи 117 УК РСФСР от 1960 года можно трактовать и по отношению к мужу, который заставил жену вступить с ним в половую связь. Сразу же всплыло в голове что «изнасилование – половое сношение с применением физического насилия, угроз или с использованием беспомощного состояния потерпевшей, – наказывается лишением свободы на срок от трех до семи лет».

Отправить ее, что ли, в отделение, пусть подает заявление? Но потом меня уголовный розыск живьем сожрет. И дежурит сегодня Джексон. Не стану будущему другу подляк кидать. А следователь прокуратуры, которого вытащат из дома, будет потом полгода материть участкового. И инспектор, и следак станут долго уговаривать и отговаривать женщину, но если она упрется, подаст заявление, то деваться некуда. Не указано нигде, что жена не может подавать заявление на мужа-насильника. Привлекут ли к уголовной ответственности? Не факт. Понимаю, что жене, как жертве домашнего насилия, от этого не легче, но все равно тут очень сложно найти выход. Разве что разводиться. А может, как раз наоборот – помириться?

– И вы хотите определить своего мужа в тюрьму? – поинтересовался я. – Сразу скажу, что доказать изнасилование будет сложно. Но если удастся, то вашего мужа посадят. Семь лет ему вряд ли дадут, но три года – вполне возможно.

– Почему сразу в тюрьму? – удивилась женщина.

– А куда еще? – хмыкнул я. – Изнасилование относится к разряду преступлений против половой неприкосновенности. Раньше по этой статье вообще высшую меру наказания могли дать.

Действительно, за изнасилование когда-то и «вышку» давали. Согласен, за такие преступления следует наказывать как можно жестче. Но беда в том, что преступник, совершив изнасилование, мог и убить жертву. И нередко бывало, что и убивал, надеясь, что со смертью потерпевшей его не отыщут. Поэтому высшую меру наказания и отменили. Честь честью, но изнасилование как-то пережить можно, а вот жизнь женщины гораздо дороже.

– Но я же могу потом забрать заявление? – оторопело уставилась на меня жертва домашнего насилия.

– Не сможете, – покачал я головой. – Уголовные дела по изнасилованиям возбуждаются только на основания заявлений потерпевшей или, если жертва малолетняя, на основании заявлений их законных представителей. Но это преступление, по которому нельзя прекратить дело по примирению сторон.

Вот тут тоже скверная штука. Сколько на моей памяти было случаев, когда девушка, обиженная на своего мальчика, писала заявление: мол, изнасиловал. И тут начинается крутиться машина… А мальчик признавал, что они и на самом деле вступали в половую связь, но по согласию. И садился. А девочка потом бегала и кричала: мол, я же его в тюрьму сажать не хотела, только попугать решила! Но уже поздно, закатали парня года на три, а то и на пять. А что потом?

Женщина сидела передо мной, наморщив носик, и трудный мыслительный процесс отражался на ее лице. Было видно, что новые знания сильно пошатнули ее намерение наказать мужа таким экстравагантным образом.

Я решил ей помочь.

– Вы знаете, на зоне, куда его определят после суда, насильников очень не любят.

– Это как?