Убей меня нежно

У Джейка на голове была дурацкая шапочка с кисточкой. Нос покраснел от холода. Он выглядел лет на шестнадцать, радовался как мальчишка, который выехал на загородную прогулку. Я дергала без разбора за обе нитки, змей метался, спускаясь вниз. Натяжение ниток ослабло, и он еще быстрее полетел к земле.

– Не двигайся. Я его достану! – закричал Джейк.

Он побежал под горку, поднял змея, нес его до тех пор, пока нитки не натянулись, а потом снова запустил в низкое белесое небо, где змей снова воспарил на своих поводках. Я подумала: хорошо бы объяснить Джейку, что красивые мгновения полета змея – когда он на короткое время парит в воздухе – не компенсируют, как я считала, тех мгновений, когда он лежит в траве и приходится окоченевшими пальцами распутывать нитки. Потом решила помолчать.

– Если выпадет снег, – проговорил, отдуваясь, стоявший позади меня Джейк, – можно будет покататься с горы.

– Что это на тебя нашло? Из тебя энергия бьет ключом, да?

Он обнял меня сзади. Я сосредоточилась на управлении змеем.

– Можно сесть на большой кухонный поднос, – сказал он, – или даже на большой мешок для мусора. А может, купим сани. Они обойдутся недорого, а служить будут много лет.

– В данный момент, – сказала я, – я умираю от голода. И не чувствую пальцев.

– Вот, возьми – сказал он, отбирая у меня змея. – У меня в кармане перчатки. Надень. Который сейчас час?

Я взглянула на часы.

– Почти три. Вот-вот начнет смеркаться.

– Давай купим несколько лепешек. Я их люблю.

– Правда?

– Ты еще многого обо мне не знаешь. – Он принялся сматывать змея. – Например, известно ли тебе, что, когда мне было пятнадцать лет, я втрескался в девчонку по имени Элис? Она училась в школе на класс старше меня. Для нее я, конечно, был просто прыщавым мальчишкой. Чудовищные мучения. – Он засмеялся. – Ни за какие коврижки я не захотел бы снова быть молодым. Все эти мытарства. Я не мог дождаться, когда вырасту.

Джейк встал на колени, аккуратно сложил змея и положил в узкий нейлоновый чехол. Я промолчала. Он поднял голову и улыбнулся.

– Конечно, и во взрослой жизни есть свои проблемы. Но по крайней мере постоянно не чувствуешь себя неуклюжим и застенчивым.

Я присела рядом с ним:

– Какие же у тебя сейчас проблемы, Джейк?

– Сейчас? – Он нахмурился, потом сделал удивленное лицо. – По правде говоря, никаких. – Он положил руки мне на плечи, чуть не свалив меня. Я чмокнула его в кончик носа. – Когда я был с Эри, то всегда ощущал непрочность своего положения, но никак не мог решиться от нее сбежать. Никогда не чувствовал себя так с тобой. Ты всегда говоришь то, что думаешь. Ты можешь с чем-то не соглашаться, но никогда не будешь пользоваться слабостями других. С тобой мне спокойно.

Эри, его прежняя подружка, высокая, крупная в кости, красивая русоволосая женщина, которая изобретала фасоны туфель, всегда казавшиеся мне похожими на корнуоллские пироги, ушла от Джейка к человеку, который работал в нефтяной компании и по полгода отсутствовал.

– А как у тебя?

– Что?

– Какие взрослые проблемы у тебя?

Я встала и потянула его, чтобы он тоже встал.

– Давай подумаем. Работа, которая сводит меня с ума. Боязнь мух, муравьев и всяких ползающих гадов. Неважное кровообращение. Ну, пойдем же, я замерзаю.

* * *

Мы и в самом деле поели лепешек, которые были просто жуткими – масло сочилось отовсюду и пачкало все вокруг. Потом сходили в кино на ранний вечерний сеанс – там в конце был такой печальный эпизод, что я даже всплакнула. Впервые мы не пошли вместе со всеми ни в «Вайн», ни в индийский ресторан, а просто вдвоем отправились в недорогой итальянский ресторанчик возле дома и поели спагетти с моллюсками, которые запили плохим красным вином. Джейк пребывал в ностальгическом настроении. Он еще немного поговорил об Эри, о женщинах, которые были до нее, затем мы вновь прокрутили тему о-том-как-мы-впер-вые-встретились – тему, которая считается лучшей у всех счастливых парочек. Никто из нас не мог вспомнить, когда мы впервые положили глаз друг на друга.

– Говорят, что первые несколько секунд знакомства являются самыми важными, – сказал он.

Я вспомнила Адама, как он смотрел на меня через дорогу, его голубые глаза обнимали меня. Сказала:

– Пойдем домой, – и резко поднялась из-за стола.

– А кофе не будешь?

– Дома можем приготовить.

Он воспринял это как любовный призыв, и в определенной мере так оно и было. Я хотела где-нибудь спрятаться – а где это лучше сделать, как не в постели, в его объятиях, в темноте, с закрытыми глазами, без всяких вопросов, без объяснений? Мы так хорошо изучили тела друг друга, что любовь казалась безымянной: просто обнаженная плоть к обнаженной плоти.

– Что, черт возьми, это такое? – сказал он после, когда мы, потные, лежали в кровати. Он держал в руках том «На вершине мира». Прошлой ночью, когда он еще был в Эдинбурге, я засунула книгу под подушку.

– Это? – Я старалась, чтобы мой голос звучал как обычно. – Кто-то на работе дал мне почитать. Сказали, прекрасно написанная книга.

Джейк пошелестел страницами. Я затаила дыхание. Вот. Фотографии. Он смотрел на фотографию Адама.