Убей меня нежно

– Я и не предполагал, что тебе такое нравится.

– Да в общем-то нет, я, видимо, не буду ее читать.

– Нужно быть сумасшедшим, чтобы лазить по горам, – сказал Джейк. – Помнишь, сколько этих людей погибло в прошлом году в Гималаях?

– М-м-м.

– И все, чтобы постоять на вершине, а потом снова спускаться.

Я ничего не ответила.

* * *

На следующее утро выпал снег, но не так много, чтобы идти кататься с горы. Мы включили обогреватели, почитали воскресные газеты и выпили по нескольку чашек кофе. Я выучила, как попросить двухкомнатный номер по-французски, и научилась произносить «Janvier est le premier mois de l'annee» [5]и «fevrier est le deuxieme mois», [6]потом покопалась в накопившихся у меня технических журналах, а Джейк продолжал читать книгу об альпинистах. Он одолел уже почти половину.

– Знаешь, тебе следует ее прочесть.

– Я собираюсь пробежаться по магазинам, купить чего-нибудь к ленчу. Хочешь спагетти?

– Мы вчера ели макароны. Давай сделаем настоящее жаркое. Я приготовлю, а ты помоешь посуду.

– Но ты никогда не занимался готовкой, – запротестовала я.

– Я меняюсь.

* * *

После ленча к нам заглянули Клайв и Гэйл. Они явно провели все утро в постели. Они просто светились, как всегда бывает после секса, и время от времени улыбались друг другу, словно знали что-то такое, чего нам знать было не дано. Они сказали, что собираются в кегельбан, и спросили, не пойдем ли мы тоже и не стоит ли пригласить Полин и Тома.

Таким образом, я провела день, катая тяжелые шары в сторону кегель и каждый раз промахиваясь. Все посмеялись вдоволь: Клайв и Гэйл – так как знали, что, как только это закончится, они отправятся прямо в кровать, Полин – потому, что планировала завести ребенка и не могла поверить, насколько изменилась ее жизнь, Том и Джейк – оттого, что были хорошими людьми, и было проще посмеяться со всеми, чем не смеяться вообще. И я смеялась, так как все от меня этого ожидали. У меня болела грудь. Ныло горло. От гулкого, ярко освещенного зала кружилась голова. Я смеялась до тех пор, пока на глазах не выступили слезы.

* * *

– Элис, – сказал Джейк именно в тот момент, когда я произнесла: «Джейк».

– Прости, говори ты, – сказала я.

– Нет, сначала ты.

Мы сидели на диване с кружками чая в руках в нескольких дюймах друг от друга. На улице было темно, шторы задернуты. Было очень тихо, так бывает, когда идет снег, который заглушает все звуки. На нем был старый пятнистый джемпер и выцветшие джинсы, ноги босые. Волосы взъерошены. Он очень внимательно смотрел на меня. Мне он нравился таким. Я набрала полную грудь воздуха.

– Я больше так не могу, Джейк.

Сначала выражение его лица не изменилось. Я заставила себя продолжать, глядя ему прямо в глаза, добрые карие глаза.

– Что?

Я взяла его ладонь, она безвольно покоилась у меня в руке.

– Я должна уйти от тебя.

Как я смогла это выговорить? Каждое слово было тяжелым, как кирпич. У Джейка стало такое лицо, словно я отвесила ему пощечину, ошеломленное и страдающее. Мне хотелось взять свои слова обратно, вернуться туда, где мы были мгновение назад, сидя на диване со своим чаем. Он ничего не сказал.

– Я встретила другого человека. Все это так… – Я замолчала.

– Что ты имеешь в виду? – Он смотрел на меня, словно через густую пелену тумана. – Что значит уйти? Ты хочешь сказать, что больше не хочешь быть со мной?

– Да.

Усилие, которое потребовалось, чтобы произнести это слово, было неимоверным. Я в изнеможении замолкла. Немо смотрела на него, все еще держа его руку, которая казалась безжизненной. Я не знала, как с ней быть.

– Кто он? – Его голос слегка дрогнул. Он прокашлялся. – Прости. Кого ты встретила?

– Просто… ты его не знаешь. Это просто… Боже, прости меня, Джейк.

Он провел рукой по лицу:

– Но это не укладывается в голове. Мы в последнее время были так счастливы. Я имею в виду этот уик-энд… – Я кивнула. Все оказалось ужаснее, чем я себе представляла. – Я думал… я… как ты с ним познакомилась? Когда?

На этот раз я не выдержала его взгляда.

– Не важно, дело не в этом.

– Он так хорош в постели? Нет, прости, прости. Я не хотел этого сказать, Элис. Я не могу понять… Ты бросаешь все? Вот просто так? – Он осмотрел комнату, вещи, весь мирок, который мы построили вместе. – Зачем?

– Не знаю.

– Все так плохо, да?

Его тело обмякло на диване. Мне хотелось, чтобы он накричал на меня, разозлился или что-нибудь в этом духе, но вместо этого он улыбнулся мне и сказал:

– Знаешь, что я собирался сказать?

– Нет.

– Хотел сказать – думаю, нам следует завести ребенка.

– О Джейк.

– Я был счастлив. – Его голос стал глуховатым. – И все это время ты, ты…

– Нет, Джейк, – взмолилась я. – Я тоже была счастлива. Ты сделал меня счастливой.

– Как давно это продолжается?

– Несколько недель.

Я наблюдала за ним, пока он обдумывал, вспоминал недавнее прошлое. Его лицо исказилось. Он отвернулся от меня, посмотрел на зашторенное окно и официальным тоном проговорил:

– Что-нибудь изменится, если я попрошу тебя остаться, Элис? Дать нам еще один шанс? Пожалуйста…

Он не смотрел на меня. Мы оба смотрели прямо перед собой, рука в руке. У меня на сердце лежал огромный камень.