Убей меня

Я никогда не упоминала ее имени и, не говоря никому, вела самостоятельные розыски. Но найти ее оказалось невозможно. Ответы на все вопросы есть у русской мафии — там, где я имею статус и определенные привилегии, — но если Николай поймет, что у меня есть уязвимое место, он лично найдет ее и убьет. И при этом будет искренне уверен в том, что сделал мне одолжение, освободив от бремени. Николай убежден: он облагодетельствовал меня, сделав такой, какая я сейчас. И это правда. Возможно, он оказал мне услугу, но когда я думаю об Анне, глубоко в груди возникает боль. Анна никогда не была сильной. Она была мягкой, доброй и полностью зависела от меня. Я оберегала ее, скрывая от невинных глаз уродство окружающего мира, отдавая себя пороку, продавая свою душу по частям, и делала это с готовностью, лишь бы сохранить в безопасности Анну, сберечь ее чистоту. И все это приходилось делать уже тогда, когда мы находились в детском доме. Моим самым большим провалом в жизни оказалась неспособность ее защитить. Но теперь я смогу, если получится ее найти.

Верю ли я Неро? Не знаю … Но, услышав слетевшее с его губ имя Анны, внутри меня что-то перевернулось. Дверь, которую я крепко-накрепко закрыла за собой, когда мне было пятнадцать, приоткрылась. В образовавшуюся щель начали проскальзывать эмоции, а я изо всех сил стараюсь загнать их в тот темный угол моего подсознания, в котором живет Уна Васильева — молодая девушка, оплакивающая свою сестру, страдающая от боли из-за всего, что она потеряла, из-за всего, на что ей пришлось пойти, чтобы выжить. Я чувствую. Впервые за очень долгое время я чувствую что-то, кроме холодной отрешенности, которая появилась вместе со способностью убивать. Я уже забыла, что такое чувствовать гнев…быть полностью поглощенной, полностью управляемой одной-единственной эмоцией. Я злюсь сама на себя, но самый сильный гнев испытываю к Неро — за то, что использовал Анну против меня, за то, что загнал меня в угол. Хотя прекрасно знаю: сама я поступила бы еще хуже, чтобы добиться желаемого. Я чувствую угрозу, а это никогда не приводит ни к чему хорошему.

Меня охватила ледяная ярость и зажала, словно в тиски, вынуждая расправить плечи и закрыть глаза. Выключатель щелкнул. Я больше ничего не контролирую, кроме естественного желания дышать. Открываю глаза. Мои чувства обострены, зрение ясное, волоски на руках встали дыбом, и я чувствую каждый вдох Неро. По венам несется адреналин. На уровне подсознания ощущаю угрозу, и тело реагирует автоматически. После долгих лет тренировок это не более, чем рефлекс: словно кто-то бросает тебе мяч, и рука сама поднимается, чтобы поймать его. Я готова драться. Готова убивать.

— Ты раскопал имя. Неплохо сработано, — говорю я. Даже для моих собственных ушей мой голос звучит с профессиональным хладнокровием.

Неро приподнимает бровь. Его глаза встречаются с моими, и я вижу в них настороженность, но не угрозу. Никогда не чувствую страха перед ним. Как глупо.

— О чем ты думал, Неро? Думал, что, откопав это имя, заставишь меня, как послушную собачонку, выполнять для тебя грязную работу? — мои губы растягиваются в улыбке. — До сих пор я была с тобой сама любезность — так и есть, — но не лги мне. Не выводи меня из себя. Потому что я прикончу тебя и навсегда забуду, — шепчу я ему.

Выражение его лица остается невозмутимым, почти скучающим. Я испытываю какое-то внутреннее восхищение его безмолвным вызовом. Он просто стоит передо мной — олицетворение силы и власти. Темный лорд на троне мафии.

— Я не лгу. И ты можешь меня убить, но тогда ничего не узнаешь, правда? — эти глубокие карие глаза не отрываются от моих глаз, и меня начинает охватывать сомнение. Что если он говорит правду? Или, может, мне просто хочется поверить ему? Черт, ненавижу себя уже за то, что размышляю над этим. Почему я не могу просто пожать плечами и уйти? Именно так и следует поступить. Я не видела Анну больше тринадцати лет. Для меня она должна быть не больше, чем призраком — сестрой девушки, которой я перестала быть уже очень давно.

— Это не ловушка, Уна. Просто услуга за услугу, — говорит он глубоким, приправленным едва уловимым акцентом голосом.

Я чуть дольше задерживаю на нем пристальный взгляд — ни один мускул не дрогнул на его лице, и я успокаиваюсь. Думаю, он говорит правду. Я отступаю к столу, опираюсь руками о столешницу, откидываюсь назад и ворчу: — Гребаная мафия к вашим услугам.

Дерьмо. Не нравится мне все это. Я непрошибаема, но сейчас такое чувство, будто собственноручно разрываю себе грудную клетку, позволяя Неро воткнуть клинок в мое бьющееся сердце. Стоя к нему спиной, я бросаю взгляд через плечо и спрашиваю: — Чего ты хочешь?

Он улыбается и выпускает губами длинную струйку дыма. Я сейчас как голодный лев, которого медленно заманивают в ловушку. Войдя в нее ради предложенной наживки, я рискую оказаться взаперти. Анна, как кусок мяса, которым Неро размахивает передо мной, понимая, что я готова войти в клетку. Не смогу устоять. Видимо, у каждого есть свои слабости. Даже у меня.