Уберто и маленькие рыцари

— Вот, возьмите, — сказал Макиавелли, протянув де Лоренцо два документа. — Здесь заключение лекаря и ещё один очень важный лист.

— Что за лист? — спросил Уберто.

— Договор, где говорится о том, что Моритьелло состоял в тайном ордене, который является запретным для всех граждан Италии. Видимо, Генрих не соблюдал правила ордена, за что его жестоко убили.

Уберто стал читать документ. Там практически всё было на латыни, и он кое-как смог разобрать, что там написано:

«… Жить — значит добиться истины… Мы должны заплатить за то, что живём… Мы регулируем общество… Мы убили Юлия Цезаря, потому что он разгадал тайну могущества нашего ордена и должен был либо быть за нас, либо умереть… Наш орден существовал до появления Христа. Мы внедрялись в общество врага годами, чтобы втереться ему в доверие. Нам не было выгодно убивать того или иного человека — именно наша рука меняет мир… Те, кто принимает участие в нашем ордене, господин Моритьелло, должен быть верен нам до конца своих дней. Если Вы расскажете о нашем существовании, будете противиться нашим уставам, то Вы не сможете достичь своего желанного уровня членства в ордене, и Вас придётся убить…»

— Кто эти люди? Чёрт, это же бред! — сказал Уберто. — Здесь явно что-то не так, мы должны положить этому конец!

— Сейчас мы приедем и детально изучим этот документ.

Через несколько минут Уберто и Никколо уже были в суде. Он, как и положено, пришёл в кабинет, где ему должны задать несколько вопросов о Генрихе и убийстве. Стоило ему только войти внутрь, как на него набросился человек в тёмном облачении. В руках у него был нож, и он хотел убить де Лоренцо. Но Уберто не пошёл на уступки — довольно ловко он смог блокировать атакующий удар, а затем выбить нож у убийцы. Стоило Уберто направить оружие на убийцу, как тот начал что-то раскусывать. Не прошло и минуты, а убийца упал замертво на пол.

— Мессер Уберто, что произошло? — с криками начала спрашивать секретарь.

— Это я хочу у вас спросить, мадам. Неужто судья хотел меня убить?

— Что вы! — воскликнула секретарь. — Я точно помню, что сюда никто не входил.

— Вы точно помните? — спросил Уберто.

— Дайте подумать… Ах да — сюда заходил прислужник, сказал, что необходимо убрать кабинет до вашего прихода, вот я его и пропустила.

— Позовите Никколо, немедленно!

— Сию минуту, Мессер.

Уберто стал обыскивать труп убийцы. Ему показался подозрительным тот факт, что у него ничего не было. Далее де Лоренцо стал что-то искать в самом кабинете. Подойдя к столу, Уберто обратил внимание на ящик, который был наполовину выдвинут. Открыв его, Уберто нашёл записку, похожую на ту, что была обнаружена у Генриха. Наконец пришел Никколо.

— Что здесь… о Господи, что произошло, Уберто? — с удивлением спросил он.

— На меня напали. Стоило только войти, как убийца набросился на меня, да, и он перед смертью что-то съел, перекусил, не знаю, — ответил Уберто.

Макиавелли осмотрел труп, обратив внимание на рот.

— Это цианид, — объяснил Никколо. — Ничего странного, но такое вещество у обычного лекаря не достать. Что-нибудь ещё есть?

— Да, смотри. — Уберто протянул письмо Никколо. — Документ напоминает тот, что был у Генриха, однако здесь ясны намерения ордена. Да и печать необычная.

Никколо стал рассматривать печать и содержание письма. Наконец, дочитав до конца документ, Никколо со страхом в глазах посмотрел на Уберто.

— Я опасался этого. Это не масоны и не тамплиеры… Это нечто большее, чем просто орден.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Уберто.

— Понимаешь, то, что мне известно, лучше не говорить здесь, потому что такое имеют право знать только избранные люди, да и здесь небезопасно. Я тебе доверяю, но нам необходимо поехать ко мне домой…

— Хорошо!

Через несколько часов Уберто и Никколо прибыли в его апартаменты. Макиавелли буквально вбежал в свой дом, но потом успокоился, как будто чувствовал, что здесь его никто не тронет.

— Добрый вечер, господин… — проговорил прислужник, но получилось у него неловко, потому что он не знал имени Уберто.

— Де Лоренцо, можно просто Уберто, — с ухмылкой сказал Уберто.

— Что вы, господин де Лоренцо, мне воспитание, а уж тем более и профессия не позволяет. Позвольте, я отнесу ваш «наряд» в гардероб.

Уберто с Никколо пришли в гостиную, где всё было сделано со вкусом: хрустальная люстра, искусный камин, где уже трещали полена, пышные шторы, закрывающие окно наполовину. Взгляд Уберто был устремлён на растерянного Никколо. Макиавелли ходил возле окна кругами, глядя в пол, видно, что-то его беспокоило.

— Жак, налей мне и моему другу сто пятьдесят из коллекции двенадцатого века, — сказал Макиавелли, продолжая ходить, как одержимый.

— Никколо… — Уберто попытался позвать Никколо, но ему показалось, что это напрасно.

— Лучше сядь, друг мой, — наконец что-то вырвалось из уст Макиавелли в адрес де Лоренцо. — То, что ты видел… Эти… эти покушения, убийства… Это начало.

— «Начало»? — с удивлением спросил Уберто. — Начало чего?