Убежать от себя

И Мишка повторил маневр. Только на землю падал в этот раз уже сам. Напарнику больше не пришлось подсекать его. Мишка вскочил, намереваясь бросить третью гранату, но напарник жестом остановил его. Мишка посмотрел на боевую машину. Она застыла, нелепо ткнувшись носом в груду битого кирпича. Пахло отработанным соляром и кислым ароматом сгоревшего пороха. А еще смертью. Над полем недавнего боя живых против металла повисла тишина, нарушаемая лишь шуршанием травы на ветру. Мишка и Ворчун, держа оружие наготове, медленно обошли БМПТ. Осторожно ступая по траве, сторонясь вероятных аномалий, подобрались к носу боевой машины. Их ждал неожиданный и не очень приятный сюрприз. Из люка механика-водителя вывалилась и теперь лежала на лобовом бронелисте спиной вверх верхняя часть тела. Лица погибшего механика-водителя видно не было, но Мишке бросилось в глаза, что голова неизвестного была полностью лысой, а из черепа торчали металлические штыри.

Ворчун между тем, держа оружие наготове, заглянул в люк. Затем он взял тело за рукав и с усилием стащил его на землю. Глазам Мишки предстала только половина туловища. Обрубок на уровне пояса был закатан в металлический контейнер, из которого к боевой машине прямо в люк механика-водителя тянулись провода, кабели и трубки. Половина из них обуглилась или была разорвана. Мишка перевернул это существо на спину, и его чуть не вырвало. Конечно, студенты медицинских вузов обладают пониженной восприимчивостью к виду трупов и крови. Но то, что предстало взгляду, поражало. Порванная в лохмотья одежда – это ерунда. На небо мертво таращились сквозь разбитые стекла очков-гоглов бельма слепых глаз. Кожа на лице сгорела и превратилась в жуткую маску. Это зрелище заставило Мишку отступить, подавляя рвотные спазмы.

– Едрить их в тряпки! – самое вежливое выражение, которое Мишка услышал в ближайшие три минуты.

– Что же у них тут творится? – пробормотал пораженный парень.

Излив душу, Ворчун повлек Суворовцева за собой:

– А теперь тикаем. Да поживее. Живых и мертвых искать не будем. Времени нет. С минуты на минуту может еще такой приехать, и тогда нам с тобой точно хана. Второй раз уже не повезет.

Сталкеры, озираясь и поглядывая по сторонам, двинулись в сторону, куда изначально шли, – от Припяти. Через пару минут их догнали Кэвээн, Колбас и Марен. Хавка, похоже, навсегда остался в Припяти. Бродяги уцелели и теперь спасались так же, как и напарники. Кэвээн был ранен. Снаряд прошелся вскользь по руке, выдрав кусок мяса. Не полплеча, конечно, но весьма чувствительно. Марен уже вколол Кэвээну порцию обезболивающего. Это позволило бледному, но вполне бодрому сталкеру оставаться на ногах. Рану забинтовали, но она кровоточила, хоть жар снаряда и припек ее. Не сильно. Однако кровь не унималась, и сталкер слабел с каждым шагом. Он держался, конечно, что называется, «на зубах». Тем не менее темпа не сбавлял.

В любом случае Кэвээн нуждался в помощи. В полевых условиях ее мог оказать квалифицированный военный хирург, но таковых среди сталкеров не было. А если кто и обладал нужными навыками, то помалкивал. Сам Мишка также ничем толком помочь не мог, поскольку до хирургии он в институте не дотянул. Только протянул Кэвээну мензурку с настоем, сгущающим кровь. Недавно сварил на пробу. Но испытать не успел. Тем не менее это средство должно помочь, по идее, остановить кровь. По крайней мере, так утверждал рецепт. В любом случае других вариантов сейчас не было.

И тут Мишка вспомнил о бункере, который как раз находился между Припятью и Долиной радости. Точнее, это было не воспоминание. Картинка словно встала перед внутренним взором. Этот схрон являлся одним из так называемых даров двуглавы. Как и рекомендовал Древень, Суворовцев не очень доверял коварному мутанту. Каждый раз, когда он приближался к одному из заветных схронов, точное местоположение будто вставало перед глазами. Но если нужды не было, то Мишка их игнорировал. Ворчун об этом знал. За такие поступки он не укорял напарника. Зона ведь дама своеобразная. Скаредных не любит. Жадные и жестокие гибнут в ее пределах первыми. И те, и другие от того, что остановиться не могут. Мишка понимал, что в этот раз бункером воспользоваться придется. Стоял вопрос о том, выживет ли один из членов группы. Правда, имелась вероятность, что в схроне не окажется необходимых препаратов. Все ведь по-разному формируют свои тайники.

Как говорится, пока не проверишь – не узнаешь. Мишка довел до сведения Ворчуна со товарищи, что знает поблизости место, где могут быть необходимые для раненого препараты.

– Что ж, веди. Выбора, ети его, все равно нет, – пожал плечами Ворчун, бросив взгляд на теряющего кровь и силы Кэвээна.