Убежденный холостяк

— Нет, спасибо, — сказала она, изо всех сил стараясь придать своему голосу безразличие. — Я… э… я вижу, что на твоем гипсе прибавилось автографов.

— А, это ребята тут кое-что написали. Тебе лучше не читать…

Но было поздно. Джек с досадой наблюдал, как Кэйла, склонившись к его ноге, пытается разобрать крайне неприличные словечки, нацарапанные на гипсе.

— Да, у твоих приятелей богатое воображение, и у женщины, которая расписалась на тебе, тоже.

— На моем гипсе, а не на мне.

Кэйла в этом не сомневалась. Она уже поняла, что Джек никого не подпускает к себе настолько близко, чтобы физические отношения затронули его сердце. Не подпускает надолго.

— Какой милый рисуночек изобразила Сэмми, — как бы между прочим заметила Кэйла.

— Она мне просто подруга, — пробурчал Джек.

— Хорошо, наверное, иметь столько подруг? — почему-то смущаясь, спросила Кэйла.

— С чего вдруг мы коснулись этой темы?

— Ты спросил, не желаю ли я взглянуть на твои шрамы, ведь этим ты обычно заинтриговываешь женщин?

— Неужели ты думаешь, что я расхаживаю по улицам, предлагая всем незнакомкам полюбоваться моими отметинами?

— Ну, тебе далеко ходить не надо, чтобы найти желающих. — Поняв, что сказала лишнее, она крайне смутилась.

— Интересная мысль. Но дело в том, что меня не интересуют никакие незнакомки, меня интересуешь ты.

— Правда?

— Ты очень красивая женщина.

— Ну теперь-то я точно знаю, что ты болтун.

— Ты не считаешь себя красивой?

— По-моему, у меня обыкновенная внешность.

— А ты не знакома с утверждением, что со стороны виднее?

— Я в это не верю.

— А во что ты веришь?

— В свою дочь.

— Это единственная твоя радость в жизни?

— Не единственная, но самая главная. А тебя что радует?

— Твое смущение, — ухмыляясь, заявил Джек.

Кэйла рассмеялась.

— Ты сам покраснел, когда я читала надписи на твоем гипсе.

— Я не покраснел, мне просто стало жарко.

— Я думала, что пожарные стойко переносят жар.

— Но не тот, в который ты меня вгоняешь.

Тихое признание Джека ошеломило женщину. Глаза их внезапно встретились. Дымчатый взгляд манил ее к себе, обещая сладкие запретные удовольствия. Кэйла вдруг отчетливо увидела их обнаженные тела на прохладных атласных простынях. Сплетение тел, объятия…

Прочь, прочь, видения!

Господи, ей нужно что-то сказать, чтобы нарушить эту сумасшедшую тишину. Кэйла откашлялась.

— Ммм… Ты всегда хотел быть пожарным?

— Думаю, что да. В детском доме я плохо адаптировался, а когда меня усыновили, был потрясен, что мой приемный отец — пожарный. Я ходил за ним буквально по пятам и постоянно расспрашивал о работе. Сэм был на редкость терпелив со мной и всегда рассказывал разные истории из своей практики — он и сейчас рассказывает, хотя уже ушел в отставку.

— Значит, ты пошел по стопам своего отчима?

— Нет, желание стать пожарным появилось раньше…

В голосе Джека послышалось напряжение.

— Если ты не хочешь говорить об этом…

Джек пожал плечами и глотнул эля.

— Я уже говорил тебе, что мои родители погибли в автокатастрофе. Лобовое столкновение… Я тоже был тогда в машине.

— Господи, Джек…

Джек, похоже, попытался не обращать внимания на ее сочувствие.

— Приехавшим на место происшествия пожарным пришлось использовать автоген, чтобы вытащить родителей из машины. Их пытались спасти, но… В общем, еще тогда пожарные произвели на меня неизгладимое впечатление. Их бесстрашие… — Джек снова пожал плечами. — Даже спустя столько лет я ненавижу, когда нас вызывают на дорожное происшествие и приходится открывать машину автогеном.

— Это вполне объяснимо.

Мужчина пошевелился в кресле.

— Ты все еще жалеешь, что пришлось остаться здесь? — Он, похоже, решил больше не распространяться о себе.

— Уже нет. Но это не значит, что я собираюсь всю ночь провести с тобой или… — нерешительно начала Кэйла.

Джек перебил ее, поддразнивая:

— Не обязательно всю ночь.

Их глаза снова встретились, но на этот раз Кэйла побыстрее отвела взгляд, прогоняя свои видения.

— Расскажи мне еще что-нибудь о своей работе.

— Я тушу пожары.

— Это я уже слышала, — почему-то раздражаясь, заметила Кэйла. — А что обычно бывает, если пожарный сломает ногу?

— Его пристреливают, чтобы не мучился, — отшутился Джек.

Кэйла рассмеялась.

Джек широко улыбался, наслаждаясь ее звонким смехом. Смехом, полным жизни. Немного хриплым. Возбуждающим…

— Я вижу, что ты скучаешь в бездействии. — Тихие слова были скорее утверждением, нежели вопросом.

— Это точно.

— Расскажи поподробнее, мне интересно, как работают пожарные. Как проходит их обычный день?

— У нас нет понятия обычного дня. — Полагая, что такой ответ не устроит Кэйлу, Джек продолжил: — Но в общих чертах… Я дежурю сутки через двое. Работа начинается в восемь утра и включает в себя усиленные тренировки, такие, например, как поднятие тяжестей…

Это объясняет его великолепную мускулатуру, подумала про себя Кэйла.

— Но нас не обучают, например, бегу вот на этих приборах, — проворчал Джек, с усмешкой поглядывая на костыли.

— Ты и так неплохо с ними справляешься, — заметила Кэйла.