Убежище

Орлиный Глаз статуей застыл возле своего кормового столба. На его голову был накинут капюшон, словно охотничьему соколу, накрытому зеленым фетром. Это был лучший способ держать его смирным. Когда Орлиный Глаз волновался, он издавал свой пронзительный булькающий крик, от которого в панике разбегались животные на мили вокруг.

Мягко говоря с существом, Кериан развязала шнурки и сняла с него капюшон. Золотые глаза грифона, каждый размером с королевский кубок, внимательно изучали ее.

«Как ты, друг мой?» — спросила она. — «Голоден? Конечно же, голоден».

Она прошла в дальний конец стойла, к окрашенному темным деревянному бочонку. Тот сильно пах застарелой кровью. Она вытащила баранью ногу, не слишком свежую, как раз как нравилось грифону. Запах крови достиг Золотого Глаза, и он раскрыл клюв, начав ощупывать воздух палочкообразным языком. Его львиный хвост подергивался взад-вперед. Он нетерпеливо пискнул.

«Иди, иди», — весело произнесла она.

Она насадила ногу на свисавший с верхушки столба крюк. Золотой Глаз подождал, пока она отойдет, а затем сделал несколько шаркающих шагов вперед. Он погрузил свой крючковатый клюв в мясо, отдирая кусок размером с кулак, который затем не глотая отправил в брюхо. Многие ее товарищи не выносили наблюдать, как ест грифон. Кериан же находила этот процесс поучительным.

Довольно скоро металлический крюк был снова пуст. Грифон взмахнул крыльями, признательно качнув головой. Она нежно похлопала по пернатой шее, и он позволил ей снова надеть на него капюшон. Кериан пожелала ему доброй ночи.

Наступили сумерки. Огромный небосвод над Кхуриностом и кхурской столицей окрасился багровым, с алыми и розовыми прожилками на западном горизонте. В армейском лагере было мало закрывавших вид зонтов. Кериансерай задержалась на минуту, наслаждаясь огромным простором неба и пришедшей с закатом прохладой воздуха.

Что-то пронеслось над головой. В пустыне было мало птиц, и она с любопытством проследила за движением. Ее форма и рисунок полета казались странными. Через мгновение она узнала стремительный полет летучей мыши. Странно. Она не встречала ни одно из этих существ со времени ухода из лесов Квалинести.

Оно прошелестело, может в шести метрах, у нее над головой. Шум его мягких крыльев был слабым, но отчетливым, как и издаваемый им звук, напоминавший скрип кожи по стеклу. Затем оно унеслось, скрывшись среди низких брезентовых крыш и поднимавшихся нах палаточным городом дымов.

Кериан посмотрела вниз и обнаружила, что сжимает эфес своего меча. Она не знала, почему, но летучая мышь вызвала у нее тревогу. Ее сердце бешено стучало.

Опустив взгляд ниже, она увидела что-то темное, разбросанное на песке у нее под ногами. Она опустилась на колено. Дорожка была усыпана зелеными листьями. Листьями ясеня. Такие деревья не росли в пределах трехсот миль от Кхури-Хана. И что еще более странно, листья были зелеными и мягкими.

* * *

Обед с Беседующим с Солнцем и Звездами подчинялся строгому этикету, по меньшей мере, в том, что касалось меню. Восходя к величественному прошлому, обеды состояли из двенадцати смен блюд. Не хватало лишь кристаллизованной росы, собранной в королевских розариях, воздушных пирожных и изысканных приправ. Не только это теперь было недоступно, но монарх эльфийских наций не потворствовал показной роскоши.

За низким круглым столом сидели Беседующий, Кериансерай, старейший из здравствующих архивариусов, Фаваронас Милланандор, и сильванестийский картограф по имени Ситэлбасэн, когда-то бывший персональным картографом королевы-матери Эльханы Звездный Ветер. За обедом прислуживал Планчет, с амфорой вина в руке и тонким кинжалом, заткнутым за пояс.

Обед состоял из рыбы, риса, жаренных кедровых орешков и популярной в Кхуре маслянистой пасты. Известная как феза, она представляла собой пюре из семи овощей, смешанных с ореховым маслом и чесноком. На столе стояли глиняные горшочки с полосками кхурского хлеба, хрустящими палочками из теста, поджаренными на солнце до темно-коричневой корочки и твердыми, почти как дерево. Рядом с тарелкой Беседующего находился белый керамический горшочек и крошечная чашка соответствующего размера. В горшочке был кефр, крепкий темный напиток, так любимый кхурцами. Гилтас был одним из немногих пристрастившихся к нему эльфов, и единственным, кто пил горький напиток, не добавляя сахар, корицу или другие специи.

«Эх, сюда бы каких-нибудь подходящих фруктов», — произнес Ситэлбасэн, глядя на свою недоеденную рыбу. Кхурские воды давали много видов рыбы, вся костлявая и с сильным привкусом.

Гилтас закончил свою небольшую порцию и наливал себе чашку кефра. «На десерт есть финики и инжир», — сказал он. — «Я велю принести, если желаете».

Картограф вежливо отказался. Он изрядно их съел за свою жизнь.

Некоторое время продолжался светский разговор, пока Львица не подняла собравшую всех их вместе тему.

«Итак, Мастер Картограф, что насчет этой долины?»

Ситэлбасэн отпихнул тарелку. «Леди, в месте, указанном на карте Беседующего, несомненно, есть долина», — сказал он.