Убежище

В комнате повисла тишина, некоторое время мы молча стояли на месте. Где-то во дворе лаяли собаки – голодные, скорее всего. Гэбриэл кормил одних и истязал голодом других. Опытные уже усвоили, что лаем только усугубляли свое положение, но он постоянно заводил новых, и им приходилось знакомиться с этой пыткой с нуля.

– Что ж, – в конце концов, нарушила молчание Ванесса, стараясь разрядить обстановку, – если так продолжится, мы без проблем подружимся.

Гэбриэл засмеялся, Кай улыбнулся, а я нахмурилась.

Почему он улыбался?

Почему он вообще до сих пор был здесь? Что у Кая на уме? Он на ней не женится, ради всего святого, зачем же тогда пытаться наладить контакт?

– Мне нужно на свежий воздух, – сказала девушка. – Не составишь компанию?

Кай слегка повернул голову, будто собирался посмотреть на меня, но затем, остановившись, кивнул.

– С удовольствием.

Ванесса улыбнулась шире, продемонстрировав ровные зубы, и направилась к дверям патио.

– Не сопровождай нас, – шутливо заявила она Хэнсону, который двинулся следом. – Третий лишний нам ни к чему.

Я сердито сверлила ее затылок взглядом, пока они не скрылись из виду. Учитывая огромную территорию парка, эти двое могли гулять целый час – достаточно, чтобы Ванесса полностью очаровала Кая.

– Иди проверь готовность ужина.

Обернувшись, я посмотрела Гэбриэлу прямо в глаза. Теперь мне придется подавать ужин мужчине, с которым я спала, и его невесте. Фантастика.

Я вылетела из кабинета и захлопнула за собой дверь, прекрасно понимая, что отец заметил мою злость. Но ему было все равно, он знал – я выполню свой долг, сколько бы ни бесилась и ни возмущалась.

Снаружи заскулил пес. Может, на него напала другая собака, или его наказал дрессировщик. Спустя полминуты еще один душераздирающе взвыл, словно о чем-то умолял – не знаю, о чем, но я вошла на кухню с желанием к нему присоединиться. Мне хотелось выть, кричать и размахивать кулаками до тех пор, пока меня не выпустят отсюда или пока кто-нибудь не положит конец моим страданиям.

– Эй! – увидев меня, Марина взмахнула руками, которые только что мыла в раковине. Ее глаза, светящиеся счастьем, опустились к моей одежде. – Ты отлично выглядишь. Когда это случилось?

Полагаю, она имела в виду мое «перевоплощение», только я была не в настроении его обсуждать. Заметив на разделочной доске стейки, подошла, взяла большой нож и начала резать.

– Эти стейки…

Марина умолкла, наблюдая за тем, как острое лезвие легко рассекало мясо, словно масло, сначала на полоски, потом на небольшие прямоугольные кусочки.

– Это стейки для ужина, – повторила она, торопливо приблизившись к «островку». – Бэнкс, что ты делаешь?

Я посмотрела на нее, чувствуя, как учащается мой пульс, и улыбнулась, не размыкая губ. Женщина отстранилась и сощурилась.

Наверное, она уже забыла, когда я улыбалась ей в последний раз.

Закончив, я достала из шкафчика глубокую миску, сбросила туда кусочки и направилась к черному ходу.

Для меня это хорошо не кончится, но, боже, как же приятно было. И я не могла остановиться.

* * *

– Где стейки? – спросил Гэбриэл, недовольно глядя на кукурузную похлебку, оставшуюся после ужина парней, и тарелки печеных пирожков с мясом, которые Марина приготовила на завтра.

– Скормила их собакам, – ответила я.

Уилл прыснул от смеха. Кто-то – вероятнее всего, Ванесса, – презрительно хмыкнул, но я стояла, опустив взгляд и приготовившись к любым последствиям.

Я буквально чувствовала, как мой поступок позабавил Кая. Он сидел за столом и, уверена, тоже смотрел на меня.

Гэбриэл тяжело выдохнул.

– Пара недель с тобой, и она снова стала дерзкой, – сказал он Каю. – Прямо как в подростковом возрасте.

Повисло молчание, если не считать хлюпанья Уилла, который уже начал есть.

– Хотя она знает, что за нарушение дисциплины наказывают, – добавил отец.

– Правда? – переспросил Кай.

Я вздохнула. Это никого не касается. Не здесь, не сейчас.

Однако Гэбриэл продолжил:

– Попроси ее снять перчатки.

Подонок.

В ту же секунду я спрятала руки за спиной, потому что все повернулись ко мне.

Не имея возможности наказать меня сейчас, отец сделал то, чем мог сохранить чувство собственного достоинства. Унизил меня. Кай не видел моих рук без перчаток. Не видел с тех пор, как мне было семнадцать, когда меня еще не «приучили к дисциплине».

– В другой раз, возможно, – усмехнулся Гэбриэл, довольный собой. – В любом случае, вскоре она станет твоей проблемой.

– Да?

Теперь заинтересовалась Ванесса.

– Часть контракта, – пояснил отец, отхлебнув супа. – Кай получит тебя, отель и Бэнкс. По крайней мере, до свадьбы.

Она промолчала. Кузина сидела спиной ко мне, поэтому я не видела ее лица, однако этой паузы хватило, чтобы понять, о чем она подумала.

Или что заподозрила.

– Бэнкс хороший работник, – встрял Кай, взяв пирожок и понюхав его.

– Что ж, отлично, – Ванесса вздохнула, сделав вид, что в этом не было ничего необычного. – Почему бы тебе не распаковать мои чемоданы, Бэнкс? И дай нам поесть.

– Я сняла для тебя номер в городе.

– Я передумала, – отмахнулась она. – Решила остаться здесь.