Убежище

– Да, но на это ушло два месяца, и частичное повреждение нервов осталось. Три пальца на правой руке потеряли чувствительность.

Ну, все могло закончиться хуже. Гораздо хуже.

– На следующий день за моим столом сидело больше людей, чем за другими во всем тюремном блоке.

– Значит, ты добился уважения.

– Да, животным поведением, – подметил Кай. – Меня это напугало, потому что я не впервые избрал путь насилия в ситуации, когда должен был сдержаться. Войдет ли подобное в привычку? Я начал терять представление о том, какой жизни желал для себя и каким человеком хотел стать, потому что постоянно совершал глупости. – Он потупил взгляд, тяжело дыша, и в этот момент показался мне таким беззащитным. – Я не хочу загубить свою жизнь.

Я не могла отвести от него глаз. Кай не смотрел мне в глаза, и стало ясно, что он чувствовал себя таким же бесполезным и никчемным, какой всегда ощущала себя я.

У меня возник непреодолимый порыв подбодрить его.

– Эй. – Протянув руку, я приподняла его подбородок.

Кай поднял взгляд.

Я едва заметно улыбнулась.

– Порой, когда все вокруг становится невыносимым, я смотрю вверх.

Он непонимающе сдвинул брови. Запрокинув голову назад, я посмотрела на потолок.

Все еще не понимая, парень последовал моему примеру.

Пар клубился в воздухе над нами, рассеиваясь то тут, то там, и открывая вид на белый гранитный потолок душевой. Кристаллические вкрапления камня мерцали в приглушенном свете. На миг мои мысли поднялись вверх вместе с дымкой, словно легкое перышко, взмывшее в облака.

– Смена перспективы… – Я замолчала. – Это помогает. Правда?

Парень улыбнулся, его плечи расслабились.

– Нам стоит как-нибудь опробовать этот способ ночью под открытым небом.

Нам?

Вдруг он откашлялся и выпрямился, отпустив меня.

– Я найду для тебя одежду, ладно? Почему бы тебе не присесть? Погрейся еще под душем.

Неохотно попятившись, я кивнула. Ему стало стыдно? Я не хотела, чтобы Кай уходил, но он выглядел так, будто торопился поскорее отсюда выбраться. Может, пожалел о том, что все мне рассказал?

Я была рада, что он это сделал.

Парень указал на пол душевой.

– Оставайся здесь, хорошо?

Он вышел из кабинки и окликнул:

– Алекс!

Прежде чем я успела посмотреть, Кай закрыл дверцу душевой.

Я осталась на месте, больше не чувствуя холода. Он только что держал меня в объятиях, не предавшись алчности и не требуя ничего взамен. Даже Дэймон никогда не был таким терпеливым и понимающим.

В редких случаях, когда мой брат считал необходимым проявить хоть какую-то ласку, его объятия не длились дольше нескольких секунд. Мать, наверное, была последним человеком, державшим меня так.

Я сползла по стене, плюхнулась задницей на плитку и подтянула колени к груди. Закрыв глаза, делая медленные, размеренные вдохи, ощутила, как тепло разливается под кожей.

Все мысли смешались, каждая конечность показалась невероятно тяжелой, словно весила десять тонн. Потеряв счет времени, я полностью отключилась.

– Бэнкс? – послышался тихий голос.

Мог пройти час или всего минута, я бы все равно не заметила.

Шевельнувшись, испустила тихий стон.

– Бэнкс?

Голос прозвучал ближе, и я медленно приоткрыла веки.

Алекс, та девушка с вечеринки, одетая в ярко-розовые шорты и белый спортивный лифчик, присела на корточки рядом со мной, боясь попасть под струю воды.

– Кай попросил принести тебе сухие вещи, – пояснила она. – Я ждала снаружи. Просто заглянула сказать, что у меня есть кое-что из одежды для тебя. Но можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.

Я шмыгнула носом, открыла глаза и выпрямила спину.

– Все в порядке, – воскликнула я, поднявшись на ноги. Алекс тоже встала.

– Ладно, – ответила она, попятившись, и указала на настенную вешалку. – Здесь полотенца и пакет для твоих мокрых вещей. Сменная одежда лежит на скамейке в раздевалке.

Кивнув, я невольно почувствовала признательность за ее проницательность. Я не позвонила парням, и мне нужно было во что-то переодеться, пока моя одежда не высохнет. Насколько я знала, здесь имелись стиральные машины и сушилки для полотенец.

Девушка быстро ушла. Протянув руку, я выключила воду. Затем сняла с крючка полотенце, промокнула волосы, заплетенные в косы, и повесила его обратно, после чего торопливо разделась. Стянув с себя мокрую куртку, бросила ее на пол. Вслед за ней отправилась моя фланелевая рубашка, сапоги, носки, джинсы и белье. Пока я разматывала нагрудную повязку, с каждым движением ощущала себя все лучше. Наконец мои груди оказались свободны. Я закрыла глаза и тихо застонала.

Укутавшись в то же самое полотенце, быстро затолкала вещи в белую хозяйственную сумку, которые продавались в «Сэнсо» на ресепшене, очевидно принесенную Алекс. Я расплела косички, растрепала локоны и вытерла голову другим полотенцем. Потом, протянув руку за дверь, схватила маленькую стопку одежды и услышала женские голоса. Похоже, тренажерный зал уже открылся для посещения.

Я закрыла дверь и осмотрела вещи, ища остальные.

– Что? – вырвалось у меня.