Убежище

Я дала имя каждому котенку. Всего их было десять, от двух разных пометов. Все они свободно перемещались между внешним миром и погребом, потому что теперь дверь оставалась открытой даже ночью. Так, мои бывшие одноклассники вернулись в мою память в виде животных. Я продолжала наши детские беседы, обращаясь к этим комочкам шерсти. Я успокаивала Мари, белого котенка с черным пятном на мордочке, убеждая ее, что смогу прочитать стих без единой запинки, а она мне рассказывала о своей учебе в университете. Пьер, Фабьен, Жюли, Мари… все вернулись, чтобы составить мне компанию.

Все хотели послушать рассказы о моих грандиозных путешествиях.

17

С тех пор мой мучитель стал более сдержанным. Он продолжал приходить ко мне, чтобы удовлетворить свой сексуальный голод, но уже не так часто. Нередко он спускался в погреб и ограничивался тем, что просто сидел и гладил кошек. Затем поднимался обратно, чтобы снова исчезнуть до завтра.

Я проводила свое время с моими новыми друзьями. Я читала им отрывки из разных книг, рассказывала о том, что моя бабушка Сюзанна тоже воевала, что мне хотелось бы узнать ее получше, задать ей множество вопросов. Я отменяла ее смерть и придумывала ей новую жизнь, далеко отсюда, но тоже уединенную, похожую на мою, на затерянном острове, и я уверяла их, что она никогда не позволит Лесному царю к ним приблизиться. Я представляла, что однажды меня отправят на ее остров, чтобы сделать репортаж, и мы сможем поймать это непостоянное время и провести вместе много часов. Котята задавали мне вопросы, на которые я отвечала максимально подробно. Я придумала историю, где все мы были пленниками Лесного царя, но я успокаивала их, что никто из них не пострадает от Лесного царя, поскольку Сюзанна нас всех освободит.

Вечером, чтобы заснуть, я пела им песню, которую любила слушать моя мать.

Говори со мной о любви,
Ну скажи мне ласковое слово…

Так старая песня соперничала со старым стихотворением.

Я почти забыла о своем заточении. Не только потому, что нашла себе друзей, с которыми могла поговорить и провести вместе время, но также потому, что я все больше погружалась в истории, которые им рассказывала. Серые стены моей тюрьмы исчезали, чтобы уступить место пространству, покрытому скалами и дикими травами. Океан шумел, наполняя мои легкие запахом йода. Котята превращались в одноклассников, с которыми я играла в мяч, прогуливалась верхом или раскрашивала стены погреба цветными мелками. Погреб становился старым бункером из книги о Второй мировой войне. Пейзаж трансформировался в дикую равнину, описанную сестрами Бронте. А я превращалась в героиню своих собственных «путевых заметок».

Так могло бы продолжаться и дальше, в течение долгих лет, и я бы даже не задумывалась о побеге. Мысль о том, что я могу разлучиться со своими друзьями, была мне невыносима. И потом, они были не единственной причиной, по которой я больше не чувствовала себя такой несчастной, как раньше.

Тот, кого я называла Лесным царем, тоже был к этому причастен.

Он стал спускаться ко мне в погреб все реже. Его визиты постепенно сходили на нет и вскоре вовсе прекратились. Я не знала причины. Но одно было ясно – я больше не страдала от его отсутствия, как вначале.

Со мной теперь были мои друзья.

Но однажды утром возможность сбежать вдруг материализовалась при помощи простого камня. Котенок Эмили, самочка с серой шерсткой, залезла в узкое пространство, отделяющее ванну от стены. Она застряла там и начала мяукать и звать меня на помощь. Я до предела натянула свою цепь и вытащила котенка, приказав ему больше туда не лазить.

И в эту секунду я заметила камень.

Небольшая течь за несколько лет размыла цемент, скрепляющий камни между собой. Я не знаю, в какой момент этот камень отделился от общей кладки, но когда я взяла его в руку, его вес меня удивил. Он был тяжелым, с заостренным концом, похожим на кремень крупных размеров. Я вставила его обратно в углубление, дрожа от мысли, что он может быть обнаружен, затем уселась на матрас, взбудораженная возможностью, которую давала мне эта находка.

Теперь у меня было оружие.

Оставалось только достичь нужной степени ярости.

И к несчастью, это случилось на следующий день, причем самым отвратительным образом.

18

Меня разбудил чей-то голос. Я очнулась от сонного оцепенения, легонько оттолкнула от себя комочки шерсти, прильнувшие ко мне ночью, и выпрямилась, чтобы лучше слышать. И тут же мое сердце забилось быстрее. Я сосредоточилась, чтобы понять, откуда доносится разговор. Слова были неразличимы, значит, это было не совсем рядом, но я была уверена, что разговаривали двое.

Краем глаза я заметила быстрое движение и повернула голову. За крошечным подвальным окошком угадывались чьи-то ноги. Кто-то стоял совсем рядом с моей тюрьмой. Незнакомец, чей стройный силуэт ничем не напоминал моего мучителя.

Я не колебалась ни секунды.