Убежище

Этот человек не зря получал свою зарплату. Как умело, тактично и ненавязчиво он выспросил абсолютно все, включая события всерашнего дня, как точно все резюмировал, какие удивительно меткие наводящие вопросы задавал! Перед ним мне было почему-то не стыдно раскрыть самые интимные подробности моих отношений с мужчинами. Наконец, он осторожно похлопал меня по колену и сказал: "Вам ровным счетом ничего не грозит из того, что случилось с вашим отцом. И знаете почему? Вы сексуально раскованы. Оставайтесь такой всегда. Его психоз начался еще на фронте из-за острой тоски по любимой жене, которой он не мог и мыслить хотя бы временную замену. К тому же, он был уверен в аморальности мастурбации, что в корне противоречит медицинским показаниям для таких страстных натур. Ведите, Таня, максимально активный образ половой жизни, не зацикливайтесь на одном патнере, если он вам недоступен. Вы потеряли вчера вашего Ф., или уверены, что потеряли. Это неважно. Не сожалейте о нем в сексуальном плане. Как можно раньше найдите ему замену. И по возможности ведите себя впредь вообще так же раскованно, как до сих пор и в деловых отношениях. Любая сдержанность, подавление любых своих эмоций вам противопоказаны. Хотя, повторяю, не больше, чем любому другому человеку. Никакой наследственной предрасположенности к психическому заболеванию я у вас не наблюдаю."

"А папа? Мы можем надеяться на облегчение, если не выздоровление?" "Как ни странно, слабая надежда есть. Если мне будет позволено главврачом провести с ним эксперимент по мелотерапии." "Какой терапии?" "Лечение музыкой. Это мое личное изобретение, но оно пока не нашло одобрения в минздраве. Недавно я докладывал этот метод на международной конференции, и швейцарский коллега меня горячо поддержал. Недавно я получил от него письмо, что он осваивает мой метод с удивительными результатами." "Вы не шутите? Какой музыкой? Классической или современной?" "Не буду вас утруждать подробностями. Пока же моя Фаина дает ему вроде бы просто уроки игры на рояле, она у меня кончила в Сибири консерваторию. Не скажу, что у Алексея Ивановича есть музыкальное дарование, но он не безнадежен. И я потихоньку, так сказать, подпольно, его готовлю к эксперименту. Конечно, мне нужна аппаратура, которой пользуются в Швейцарии, но и живой музыкой мы уже кое-чего достигаем."

"Гельмут..." "Просто Гельмут, Танечка." "Это, надеюсь не связано с вашими рекомендациями о раскованности, - прищурилась я на него. -- А то я могу и не поверить всему прочему." "Как угодно, - буравчики его черных глаз бесстрашно выдержали мой взгляд. -- Не в моих правилах уходить от пикантных приключений. Тем более с такой прекрасной женщиной, как вы. Но сейчас речь не обо мне. Вам надо поскорее найти достойную замену Ф. Вы слишком зациклились не просто на нем, а на специфике вашего с ним общения. Я отнюдь не призываю вас к распутству, но не разбивши яица не сделаешь яичницу. Пробы и ошибки, пока не достигнете результата. В этом ваш путь к выздоровлению. Психически вы и так здоровы, Таня. Вы страдаете нервным заболеванием, от которого вам прописали, на мой взгляд, оптимальное средство. Вот и все с вами, - он встал их своего старомодного плетеного кресла. -- А с папой дайте мне месяц-два. Я надеюсь на успех. Но -- ему ни слова."

"Гельмут, миленький, - вдруг сказала я. -- А вы мне можете справочку дать, самую что ни на есть солидную, что я прошла у вас полное психиатрическое обследование и, по компетентнейшему заключению больницы Кащенко, я совершенно психически здорова." "Чтобы предотвратить интриги ваших врагов?" "Вот именно." "А почему бы и нет?"

Мы вернулись в квартиру, где гремела музыка рояля и раздавался удивительно чистый голос Фаины. Гельмут выписал мне справку на бланке и даже с заготовленной впрок гербовой печатью, поцеловал мне руку, оставаясь с ней чуть больше, чем позволяли правила хорошего тона. Мы втроем вышли под моросящий холодный дождь, раскрыли зонты и пошли к озеру, где в беседках сидели больные и их несчастные родственники...

*** *** ***

Мягкий сырой ветер с сильным запахом моря дует со стороны бухты Золотой Рог на пирс, где я жду рейдового катера. По небу растекается все тот же серый мрачный туман, обволакивая сопки и спускаясь к воде. Он поглощает строения и краны рыбного порта напротив, клубится, как живое чудовище. Морем уже не пахнет. Тянет только мертвенным запахом этого лагерного тумана.