Убежище. Дневник в письмах

Нет никакого смысла передавать, кто что сказал и что я запомнила, разговоров было так много, я успокаивала мефрау, которая очень боялась. Мы обсудили попытку к бегству, допросы в гестапо, говорили, что надо позвонить по телефону, ободряли друг друга.

– Теперь мы должны вести себя, как солдаты, мефрау, если мы погибнем, то за королеву и отечество, за свободу, истину и справедливость, как все время говорят по радио «Оранье». Вот только ужасно, что мы навлечем беду на тех, кто нам помогает!

Через час менеер Ван Даан снова поменялся местами с женой, папа прилег рядом со мной. Мужчины непрерывно курили, то и дело кто-то глубоко вздыхал, потом кто-то делал по-маленькому, и так все время.

Четыре, пять, полшестого. Я пошла к Петеру, мы напряженно вслушивались, сидя почти вплотную друг к другу, так близко, что я чувствовала, как дрожит он, а он – как дрожу я, сидели молча, лишь кое-когда перекидываясь словом. Наши между тем сняли затемнение у себя в комнате и записывали все по пунктам, чтобы рассказать по телефону Клейману.

Они собирались в семь часов позвонить Клейману и попросить, чтобы сюда кто-нибудь пришел. Риск был велик – постовой у двери мог услышать разговор, но риск, что полиция вернется, был еще больше.

Хотя я вкладываю сюда памятку, на которой они записали, что должны сказать по телефону Клейману, я для ясности перепишу этот документ.

«Кража со взломом; в доме побывала полиция, до подвижного шкафа, не дальше. Воров, очевидно, спугнули, они взломали дверь склада и сбежали через сад. Парадная дверь заперта на засов, наверно, Кюглер вышел через вторую дверь.

Машинка и арифмометр на месте, стоят в черном ящике в директорском кабинете.

Также и замоченное белье Мип или Беп, оно лежит в корыте на кухне.

Ключ от второй двери есть только у Беп или Кюглера, возможно, там взломан замок.

Постарайтесь передать Яну, чтобы он сходил за ключом и пришел посмотреть, что делается в конторе, пусть также покормит кошку».

Дальше все пошло как по маслу. Позвонили Клейману, отодвинули засовы, поставили пишущую машинку обратно в ящик. После этого все опять уселись у стола и стали ждать, кто придет первым – Ян или полиция.

Петер заснул, менеер Ван Даан и я лежали на полу, и тут внизу послышались громкие шаги. Я тихонько встала.

– Это Ян!

– Нет-нет, это полиция! – сказали все остальные.

Раздался стук в нашу потайную дверь и условный свист Мип. И тут силы мефрау Ван Даан иссякли, она побледнела как смерть и поникла на своем стуле, продлись ожидание минутой дольше, она бы упала в обморок.

Когда Ян и Мип вошли в нашу комнату, их глазам представилось невообразимое зрелище, уже один только стол так и просился на фотоснимок: номер «Кино и театра», раскрытый на страничке с танцовщицами, весь вымазанный вареньем и пектином – от поноса; две банки варенья, половинка и четвертушка булочки, пектин, зеркальце, расческа, спички, пепел, сигареты, табак, пепельница, книги, пара трусов, карманный фонарик, гребень мефрау, туалетная бумага и т. д.

Ян и Мип, разумеется, были встречены ликованием и слезами, Ян забил дыру в двери, и вскоре они с Мип ушли, чтобы рассказать в полиции о взломе. Мип нашла под дверью склада еще записку от ночного сторожа Слеехерса, который обнаружил дыру и сообщил в полицию. К нему Ян тоже собирался зайти.

У нас было полчаса, чтобы привести себя в порядок. Никогда еще я не видела, чтобы за такой короткий срок произошло так много перемен. Мы с Марго застлали внизу постели, сходили в уборную, помыли руки, почистили зубы и причесались. После чего я немного прибрала в комнате и снова пошла наверх. Там стол был уже убран, мы налили воды из крана, поставили кофе и чай, вскипятили молоко и накрыли стол для чаепития. Папа и Петер опорожнили горшки с мочой и дерьмом, вымыли их горячей водой с хлоркой, но самый большой был еще полон до краев и неподъемно тяжел, кроме того, в этой посудине была течь, так что ее пришлось унести, поставив в ведро.

В одиннадцать часов мы все, вместе с вернувшимся к тому времени Яном, сидели вокруг стола и мало-помалу снова почувствовали себя хорошо. Вот что поведал нам Ян.

Жена Слеехерса – сам он спал – рассказала, что ее муж, совершая обход улиц вдоль каналов, заметил дыру у нас в двери, сходил за полицейским, и они вместе вошли в дом. Менеер Слеехерс – частный ночной сторож и каждый вечер в сопровождении двух своих собак объезжает на велосипеде улицы вдоль каналов. Во вторник он придет к Кюглеру и расскажет обо всем подробнее. В полицейском участке еще ничего не знали о взломе, но тут же все записали и во вторник тоже собираются прийти посмотреть.

На обратном пути Ян проходил мимо лавки Ван Хувена, того, кто продает нам картошку, и рассказал ему, что к нам залезли воры.

– Знаю, – сказал Ван Хувен, не удивившись. – Вчера вечером мы с женой проходили мимо вашего дома и видели дырку в двери. Жена тянула меня идти дальше, но я посветил фонариком, тут воры, наверно, убежали. На всякий случай я не стал звонить в полицию, именно из-за вас мне не захотелось. Хотя я ничего не знаю, но кое о чем догадываюсь.