Убежище, или Повесть иных времен

моя, позволь, я тебе помогу.

Он помог мне войти, но едва я оказалась внутри гробницы, как сразу

несколько рук грубо схватили меня. Кто-то заткнул мне рот, так что я не могла

бы вскрикнуть, даже если бы Небо послало на то силы, но мука и ужас,

охватившие меня, были так велики, что я потеряла сознание.

Конец первого тома

Том второй

Разве лес

Не безопаснее, чем двор коварный?

Здесь чувствуем мы лишь Адама кару —

Погоды смену.

Часть III

Из своего временного небытия я была наконец возвращена к

жизни звуком, заставившим меня пожалеть, что я не умерла

навеки: то был голос, страшный голос Уильямса. Каким

ужасом мгновенно исполнилась моя душа! Какие чудовищные

образы плыли перед глазами, которые я не осмеливалась

открыть! Когда наконец я в страхе огляделась вокруг, то увидела,

что меня успели перенести в большую комнату Убежища,

некогда служившую приютом благочестию и невинности, теперь

же, увы, превращенную в притон разбоя, а может быть, и

убийства. Вокруг стояли мерзкого вида головорезы, готовые

выполнить самые гнусные приказы своего свирепого главаря, в злобной радости

упивавшегося видом двух беспомощных жертв, которые судьба безжалостно

отдала во власть его мщения. Я поняла, что погибла, — не я одна, но и лорд

Лейстер, который, обезоруженный и окруженный врагами, усилием воли

овладел собой и вновь принял тот величавый вид, что некогда мог принудить

к повиновению даже этого негодяя. Повсюду я видела разнообразные

приспособления, которые, не зная их названий, сочла за орудия пыток и смерти. Я

молила Всемогущего лишь о том, чтобы Он избавил нас от мучений, мольбы

о спасении от смерти казались мне бесплодными.

— Ну что, лорд Лейстер, — торжествующе промолвил злодей, — видите —

судьба завершила свой круг, настал мой черед. Неужели вы надеялись

одолеть человека, все достояние которого — смелость? Ни сэр Фрэнсис, ни сама

Елизавета не удержат под замком того, кто не побоится броситься в океан,

чтобы обрести свободу. К тому же, — иронически добавил он, — я никогда не

забываю платить свои долги.

Лорд Лейстер ответил ему лишь взглядом, но во взгляде этом было такое

чувство превосходства, презрения и такое самообладание, что ярость Уильям-

са разгорелась еще сильнее. Он повернулся ко мне, и его ужасное, покрытое

шрамами лицо злобно исказилось.

— Добро пожаловать домой, прекрасная дама, хоть визит и неожиданный,

да и без обычной праздной свиты, с которой всегда разъезжал этот праздный

фаворит. Мы, как видите, без разрешения воспользовались вашим

священным жилищем, но ведь святые всех принимают с кротостью. Что же вы не

спрашиваете о вашем названом отце? Он ничего не пожелал нам

рассказывать, так что и вам теперь ничего не расскажет.

О, Энтони! Я молча содрогнулась от этой вести, благоговейно чтимый,

злодейски убитый друг.

— Чудовище! — вскричал лорд Лейстер. — Неужели ты был так

беспримерно жесток, что загубил отшельника?

— Я всегда действую наверняка, — ответил Уильяме. — Вы просто

избавили меня от лишних хлопот. Я бы не знал покоя до тех пор, пока какой-нибудь

хитростью не заманил бы вас сюда. И вот — Господь Бог оказал мне

любезность и прислал вас.

— Не поминай кощунственно имени Творца, жестокосердный злодей, —

дрожащим голосом промолвила я. — Суровы, но справедливы Его веления, и

видишь: с печальной покорностью я принимаю назначенную мне гибель —

даже от твоей руки.

— Нет! — воскликнул он. — Вы, правда, не та надменная красавица,

которую я боготворил, но вы жена этого высокомерного лорда и станете

превосходным орудием для моего мщения.

Каким будет это мщение, я поняла по тому, как сверкнули его глаза —

ужас холодной глыбой придавил мое сердце. В безмолвной муке я возвела

взгляд к небесам, потом обратила его на лорда Лейстера и почувствовала,

что жизнь оставляет меня так стремительно, что слух мой не различает слов

горестного негодования, произносимых столь громко голосом, который я

любила.

Я почти усомнилась в том, что сознание вернулось ко мш, когда

обнаружила, что меня окружает непроницаемая тьма. Безутешный вздох,

послышавшийся рядом, был единственным звуком, нарушившим молчание ночи.

— Если только это голос, от которого всегда суждено трепетать моему

сердцу, — едва слышно сказала я, — о, ответь мне, возлюбленный мой

Лейстер, привиделось мне или действительно произошло все то, что до сих пор

стоит у меня перед глазами?

— Милостивый Боже! — отозвался он голосом еще более безутешным. —

Ты живешь и дышишь вновь, бесценное сокровище души моей! Твое долгое

беспамятство, вызванное угрозами этого гнусного чудовища, дало мне

надежду, что тебе удалось избежать судьбы, ужас которой превосходит

воображение. О, какая бездна отчаяния и горя побуждает меня желать твоей смерти!

Но что иное может принести тебе избавление? Не думай, Матильда, что я

страшусь последовать за тобой — о нет! За тебя я радостно отдам всю кровь

до последней капли, но при мысли о том, что будет предшествовать этой ми-

нуте, мне хочется в отчаянии разбить голову о камни, на которых я лежу, и

сократить свои страдания, если я не в силах избавить тебя от твоих.

— Призови на помощь свою стойкость, свой разум, свою религию, —