Убежище. Книга четвертая

Владимир и знать не знал, что его невеста находится в таком внутреннем раздрае. Он, впрочем, как и большинство мужчин, не видел и половины проблем, которые кажутся женщинам совершенно неразрешимыми.

Зато это отлично увидела и поняла сама Людмила.

– Ниночка, а давай-ка мы с тобой поговорим… – предложила она прохладным апрельским вечером.

Нина встрепенулась и растерянно посмотрела на будущую свекровь. Видимо, не зря прошли долгие и возмущённые беседы тёток Инны и Милы о том, что Владимир должен прямо сейчас обеспечить Нине квартиру, машину, денежное содержание и хлеба можно не давать, а также аханье институтской подруги Ангелины.

– Нинка, ты что? С дуба рухнула? Как это – жить рядом со свекоброй? Да у тебя же никакой жизни не будет! Ставь этому своему хитровыдуманному мужику условие: никаких свекровей, никаких детей от первого брака! Чтоб была квартира, и лучше, чтобы он сразу на тебя её оформил, потому что, когда будете разводиться, останешься ты с голой пятой точкой! Я ж тебя знаю! Такая шляпа, что мимо рта бутерброд пронесёшь и не заметишь!

Ангелина как раз была девушкой бойкой и шустрой. Уже два раза успела «сбегать замуж», устроить две роскошнейшие свадьбы, два раза разводилась с гигантскими скандалами, а теперь мастерски морочила голову кандидату на роль третьего мужа. К Нине она относилась снисходительно и покровительственно, считая подругу абсолютно неподготовленной к жизни.

– Анжел, ты чего? Сын у него классный, мама тоже. С чего это я должна требовать, чтобы они из его жизни исчезли? А потом, почему я должна разводиться-то?

– Ты что? Совсем ничего не читаешь? На десять свадеб приходится больше семи разводов! – торжествующе парировала Ангелина. – Ты чего? Думаешь, что тебе прямо так повезёт? Хотя ты такая зажатая, что, небось, будешь всякие глупости про уважение мужа рассуждать и прочую фигню!

Нина потрясла головой – ей показалось, что пронзительный Анжелин голос отзывается там многократным эхом.

– Про сына… Пусть отправляет к матери! Хуже нет, когда мужик с прицепом, да ещё и со змеюкой рядом!

– Мишка классный, – рассердилась Нина. – А какая змеюка-то?

– Совсем ты того? Ну, свекруха твоя! Они часто так делают! Сначала ой какая нежная, добрая и милая, а потом натуральная кобрища! Вот моя первая… Такая гадюка! А вторая-то и того хуже!

И тут Нине вспомнилось, как Анжела ходит в гости… Вспомнилось её собственное изумление от того, что подруга запросто могла открыть любой её шкаф, взять «на померить» любую вещь, с ногами усесться на стул или диван, громко рассказывать, какой тут «ва-а-аще» дешёвый ремонт или старая мебель.

– Если бы я была мамой жениха, я бы тоже, наверное, не пришла бы в восторг от такой невестки!

– Слушай, я не знаю твоих свекровей, но у меня другой случай! – решительно заявила Нина, вызвав громкий смех подруги.

– Ну-ну, потом будешь мне плакать, я тебе это процитирую! – сквозь хихиканье выдала Ангелина. – Короче, я тебя предупредила! Строй мужика сразу, иначе наплачешься!

Нина прекрасно понимала, что у Ангелины очень своеобразный взгляд на жизнь, но некоторое опасение после таких разговоров всё-таки осталось… Именно поэтому она смутилась предложению будущей свекрови поговорить.

– Мне кажется, что ты не уверена в устройстве вашего с Володей быта? – Людмила долго думала, как бы подойти к этому разговору.

– Ну, есть немного… – призналась Нина.

– Ниночка, у меня уже были две невестки, и я тебе честно признаюсь, что изо всех сил старалась не влезать в жизнь сына. То есть просто совсем. Если тебе так будет комфортнее, я могу и вовсе на дачу не приезжать – жить в квартире. Единственное, прошу тебя, чтобы Миша мог бывать с отцом, а потом он будет возвращаться ко мне. Он не будет сильно надоедать! Он умный и воспитанный человек, хоть ещё и не очень взрослый.

Нина с изумлением смотрела на Людмилу Владимировну.

– Да мне и в голову такое не приходило! Что вы! Я, наоборот, боюсь, что буду вам мешать в большом доме – Володя хочет, чтобы мы тут жили. А Мишка… Да он просто замечательный! Мы с ним подружились!

Владимир и Миша, которые в это время ездили за продуктами, вернулись и застали поразительную по силе воздействия картину: на крыльце сидели и плакали Людмила и Нина, причём перемежая слёзы смехом и обнявшись.

Вокруг сидели все Нинины коты и Гирь, Мишкин Фёдор и Людмилина Маура. Смотрели на всё это высокомерно и с превеликим снисхождением, вздыхали, практически пожимали плечами, явно говоря: «Что взять с этих странных человеческих кошек?»

– Па-а-ап, это у нас что-то случилось? – Мишка придержал за ошейник Тима, рвущегося к крыльцу для экстренного умывания ревущих. Он слёз боялся, сразу начинал переживать и соображать, какой катаклизм случился в его жизни.

– Э-э-э, судя по тому, что они и плачут, и смеются, да ещё и в обнимку, полагаю, что они просто так поговорили… – Владимир развёл руками.

– Ни фига ж себе поговорили! – с трепетом протянул Мишка. – Это у женщин всегда так?