Убежище. Книга первая

– А что ты ему должна говорить? А! Знаю! Помнишь у нас в детстве был такой стишок-нескладушка…

– По железной мостовой сделанной из досок, шел высокий человек маленького роста? – озадаченно припомнила Татьяна.

– Да нее, другой! Кто стучится в дверь моя, видишь дома нет никто, приходи ко мне вчера, чай попьем, когда уйдешь! – рассмеялась Зоя. – Так вот, у тебя скоро отпуск? Бери ноги в руки и вали подальше. К нам приезжай, или вон, тебя будущие сваты звали. Если им Лизины крокодайлы понравились – значит, они наши люди! К тому же, надо с ними этот вопрос обсудить… Если Гошенька так делит и Лизу вообще выкидывает из собственного мироощущения, надо, во-первых, пока с ним не сталкиваться, а во-вторых, найти веские контраргументы! Так что придёт сы́ночка нервы мамочке на локотки наматывать, а дома-то тю-тю… никого нетути!

– Мудрая ты, Зойка, как сова! – рассмеялась Татьяна. – Я так счастлива, что ты у меня есть!

– А то… Я ж, как только родилась, оценила размер стихийного бедствия с наличием такой нежной старшей сестры. Оценила и взяла твоё воспитание в свои руки! – заявила Зоя, которая по семейной традиции была педагогом и могла издалека причинить лёгкие телесные повреждения одной только силой голосовых связок. – Ты знаешь – я в мамулю пошла, я всех могу воспитать!

Татьяне стало легче… Но она решила выслушать ещё и мужскую точку зрения. Позвонила деверю Семёну. Изложила ситуацию, а потом быстро отодвинула трубку от уха.

– Пороть его некому! И эту… Как её… Вику пинком бы под тощий зад! – взвыл Семён. – Не смей даже и думать поддаваться! Сыыынооок! Па-ра-зит! Хочешь, я ему позвоню?

– Не-не, не надо… Я уже с Зоей поговорила и, наверное, правда, поеду я за город пока… И отдохну и меры обдумаю.

– Вот это правильно! План иметь надо! Этот гадик не успокоится! Мужику двадцать восемь лет, а он всё считает, сколько ему от кого достанется… – Семён гневно фыркнул. – В семье не без урода. Прости меня, пожалуйста, но мужчине непозволительно настолько не иметь собственного мнения и мотыляться как… как… мотылю в проруби!

После разговоров с родственниками-ровесниками оставалось только дождаться дочь и выработать план действий.

– Вот странное дело… Лизе, когда отец умер было всего тринадцать, а она, несмотря на то, что отца обожала, сумела и меня поддержать, и помогать, и Гошу построила на помощь… Это же явно она его заставляла! – Татьяна вспоминала, как она приходила домой, садилась около батареи и прижималась спиной к её раскаленным рёбрам – так ей казалось легче. – Правда, мне тогда казалось, что они оба стараются, просто Лиза заводила, а Гоша – менее активный. А тут вон как было… И Серёжа говорил, что Гошка слабохарактерный. В хорошей компании – душа – человек, а в не очень хорошей… Жаль, что он себе такую компанию выбрал.

Если уж совсем честно, Вика Татьяне не понравилась сразу. Когда Гоша её привёл, Вика сложила губы в гримаску вежливой терпимости, так и обошла квартиру.

– А что это у вас такой ремонт… простоватый? – уточнила она, без восторга глядя на неяркие кремовые обои, паркет, светлую мебель и лёгкий тюль. – Такое всё блёёёклое… Не хватает ярких акцентов, дизайнерского подхода! Аааа, вы дизайнера не приглашали? Сами ремонт делали?

Лиза тогда надулась как мышь на крупу и едва сдерживалась, она сама была в некотором шоке… хотя честно собиралась принять девочку Гоши как можно лучше!

– Ма, Вика смотрит как профессионал! Она дизайнер интерьеров! – гордо заявил Гоша. – Она бы тут всё так клёво переделала!

– Словно не он клеил обои и восторгался тем, что в доме стало так просторно и светло… – мельком подумалось Татьяне. Намерения полюбить невестку так же, как её саму любила свекровь, таяли неотвратимо, как кусок сливочного масле на раскалённой сковородке… Окончательно она поняла, что это невозможно, когда Вика начала высказываться про недопустимость содержания в доме таких собак, как их смешные и добрейшие Крок и Дил.

– Мерзкие, как опарыши, опасные! Как можно их заводить нормальным людям? Они же просто собаки-убийцы!

– Ну, милая, всё не так уж плохо… – торопливо убеждал её Гоша. – Они клёвые!

– Я их боюсь! – капризно складывала тонкие губы Вика. – И не буду с ними в одной комнате!

Татьяна вспомнила, как обернулась на ошарашенных булек. Всё они понимают… И когда хвалят, и когда ругают, и когда ругают ни за что… А уж тогда, когда их любимый, драгоценный, самый-самый замечательный человек начинает бубнить что-то вроде:

– Как скажешь, милая… Ты только не расстраивайся… Мне они просто по характеру нравились…

Что остаётся делать собакам? Тосковать? Да, ещё как! Помирать с тоски!

Таня помотала головой и вернулась из своих невесёлых воспоминаний, тут же обнаружив, что Крок и Дил стоят перед ней, как сказочный конь из сказки, который появлялся на призыв: «Стань передо мной, как лист перед травой».