Убежище. Книга вторая

– Да что там ещё? – Мишка сердито завернул на лестницу и там обнаружил девчонку, уткнувшуюся носом в угол и ревущую так, что она даже его шаги не услышала. – Ты чего плачешь?

Девчонка подскочила так, словно он её шилом кольнул.

– Нннничегооо! Я ничего не плачу!

Мишка вздохнул. Абсурдность этого заявления была настолько очевидна, что ему даже смешно стало. Он фыркнул, и девчонка тут же снова заплакала.

– Ничего себе «не плачу». Ты сейчас школу утопишь! Да ещё и скулишь, как щенок!

– Тебе-то что? – девочка была явно младше, и подобным тоном говорить со старшим мальчишкой могла только от крайнего отчаяния.

– Мне ничего. Просто ты мне моего пса напомнила. Он тоже так скулил, когда ему было совсем плохо.

– Может, мне тоже плохооо… – она хлюпнула носом и тоскливо посмотрела на жалкие останки бумажного платка, расползшиеся у неё в руках.

Мишка уже пожалел, что подошел! Он понял, что сейчас на него вывалят кучу чужих проблем, которые ему абсолютно не нужны. Машинально он пошарил в кармане, вытянул упаковку бумажных платков и сунул плаксе.

– Я туупааая! – всхлипнула девчонка. И Мишка, уже развернувшийся, чтобы благополучно свалить, затормозил так, что у него из-под кроссов чуть дым не пошел, как у какого-то мультяшного героя.

– Чего?

– Я ничего не понимаю, когда она говорит! – девчонка мотнула головой в сторону, где располагался её класс. – Надо мной все смеются, и папа вчера сказал, что он не понимает, в кого у него такая тупая дочь!

Мишка чуть не зашипел. Сразу отлично припомнилось брезгливое выражение на лице его собственного отца, отброшенные в сторону тетради.

– В каком ты классе?

– В пятом Б, – девчонка трудолюбиво тёрла физиономию платком. – А что?

– А предмет? Ну, какой не понимаешь?

– Матемааатикууу… – слёзы опять навернулись на глаза, и она торопливо начала их промокать.

Мишка вздохнул. Он уже слышал, что говорят одноклассники – им повезло, что у них математику ведёт Татьяна. Вторая математичка молодая, очень крикливая и совсем плохо объясняет. Миша тоскливо покосился на школьный коридор. И чего б ему не пройти мимо?

– Не реви. Если хочешь, я тебе объясню, что ты там не понимаешь!

Девчонка так изумлённо выглянула на него из-за ошмётков очередной салфетки, что он даже рассмеялся. – Ну, что ты так удивилась? На самом деле, в математике надо только понять принцип, по которому решаются задачи, дальше уже всё просто.

– Ты не понял. Я туп…

Мишка не стал слушать всякие глупости, а довольно невежливо её перебил:

– Если тебе нравится, что тебя так называют и приятно страдать – дело твоё, мешать не буду, если хочешь понять, как решать и утереть всем нос – могу помочь!

– Хххочу понять! И это… утереть! – девчонка смешно шмыгнула своим собственным носом, вытянула очередной платочек, а потом уточнила: – А тебе-то это всё зачем?

– Мне? Не люблю, когда людей так называют. По личным причинам. Поняла? – Мишка строго прищурился.

– Поняла! – закивала головой девчонка.

– Раз поняла, диктуй номер телефона. Я, как из школы приду, тебе напишу. Скинешь фотку, чего ты там не сообразила, будем разбираться.

Девчонка, запинаясь, назвала номер.

– Звать как? – Мишка вопросительно воззрился на девочку.

– Настя.

– Ладно, Настя так Настя, – покладисто кивнул Мишка, записывая имя и номер в свой смартфон. – Не дрейфь и дуй на урок, а то ещё попадёт! Пока!

– Да мне уж и так… – Настя безнадёжно махнула рукой. Она смотрела вслед первому человеку в школе, который за пять лет учёбы сам предложил ей помощь. Смотрела и чувствовала, что безнадёга, которая сопровождала её постоянно, стоило ей только переступить порог этого здания, как-то чууууточку отступила.

Мишке совсем не хотелось звонить той рёве. – Нафига я в это влез? – ворчал он. – Ну, раз уж пообещал, надо!

Он пообедал, пробежался с Тимкой, поделал домашку, и уселся, тоскливо подперев голову руками. – С одной стороны, обещал. С другой – неохооотааа! Да и глупо, да? – спросил он у Фёдора, восседающего на его письменном столе.

– Миш, ты что-то сказал? – бабуля заглянула в его комнату.

– Неее, я с котом говорил! – Мишка вздохнул. – Ладно, один разок объясню. С меня ж не убудет!

Если бы он знал, как Настасья ждала его звонка, то наверняка сильно удивился бы.

– Он точно не позвонит! Точно. Ну, пожалел и всё! Нечего и надеяться! – уговаривала себя Настя, чтобы сильно не расстраиваться. – Так! Делаю остальную проклятую домашку, а математику пока оставляем! Но помним, что он не позвонит! Нафига ему это нужно?

Мишка был бы с ней абсолютно солидарен. Ему это абсолютно не нужно! Но раз обещал… да и потом, это же только один раз! И он с тяжким вздохом набрал её номер.

– Привет! Ты готова математикой позаниматься?

Вот когда он понял своего отца. Собственно, и Настиного тоже!

– Ты что… – он хотел уточнить, тупая ли она, но успел остановиться. – Совсем не поняла?

– Неее, я ж тебе говорила, что я туп…

– Не смей! – Мишка тут же забыл, что и сам пару секунд назад так думал. В ушах звучало это самое проклятое слово, произнесённое голосом его отца. – Не смей так про себя! Не поняла так, значит, будем рассуждать по-другому!