Убежище (ЛП)

Она была высокой, лет тридцати, с роскошной фигурой, темными волосами и поразительными зелено-голубыми глазами. Ее лицо не было прекрасным, но невероятно запоминающимся, с правильными высокими скулами и чувственными губами.

Наварро точно помнил их. Ее.

Она увидела его, ее лицо окаменело, и он не знал, от шока или гнева. Но это выражение быстро прошло, и она махнула Пенни, давая понять, что услышала ее слова, но к кухне не повернулась, а сделала несколько шагов навстречу к нему.

— Так значит ты писатель, — проговорила она, ее голос звучал приятно и мелодично.

— А у тебя своя гостиница. — Его голос прозвучал грубее, нежели он хотел. Он не мог отвести взгляда от ее глаз, искал в них то, в отсутствии чего заверял его разум. — Эмма Рейберн.

— Да.

— В Сент-Луисе у тебя было другое имя.

— У тебя тоже. — Она даже не моргнула.

Наварро прекрасно осознавал, что они стоят рядом с общими залами, вероятно, под надзором не одной пары любопытных глаз. В гостинице текла обычная повседневная рутина, поэтому здесь и сейчас было не время и не место для вопросов и объяснений, стучащих в его голове.

— Нам надо поговорить, — сумел он вымолвить.

— Да? Может позже. Наслаждайтесь вечером, мистер… Наварро.

В этот раз Эмма свернула к кухне, ее движения были такими же изящными, как он помнил.

Он наблюдал за ней, пока она не скрылась за углом, затем заставил себя продолжить путь к своему номеру. Хотелось верить, что ему удалось сохранить спокойное и нейтральное выражение лица, по крайней мере, до входа в номер.

Войдя в комнату и закрыв дверь, он облокотился на холодное дерево, глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Это не помогло.

Только что достаточно простое расследование стало куда более сложным. И куда более странным.

Глава 9

2 июля

— О чем ты говоришь?

— Фестиваль искусства, — терпеливо повторила Эмма. — Он пройдет четвертого июля. Послезавтра, в субботу.

Джесси мгновение смотрела на сестру с необычно опустошенным выражением лица, затем моргнула и, похоже, наконец увидела ее.

— Фестиваль искусства. Как я понимаю, для подобных событий перекрывают центральную улицу и на каждом шагу выставляют кабинки, столы и палатки с различной едой?

— Никогда не думала о празднике в этом ключе, но в принципе ты права. Весь город выходит на улицу, плюс огромное количество туристов. Мастера и художники, у которых нет своих помещений, могут продемонстрировать и продать свои творения. Всегда проводятся лотереи, разыгрываются призы, играет живая музыка, ночью запускают салют и… Ты меня вообще слушаешь?

— Прости. Задумалась, — Джесси снова моргнула. — Что ты делаешь на фестивале?

— В этом году я буду куратором.

— Что? — Джесси, нахмурившись, посмотрела на сестру.

Эмма вновь вздохнула.

— На ступеньках здания суда в течение дня играют местные группы. Я контролирую, чтобы каждая следующая группа начинала играть, когда закончится предыдущее выступление. Я должна убедиться, что у них есть все необходимое. Это может быть забавно, а может стать занозой в одном месте.

— По мне, второй вариант более вероятен.

— В прошлом году все было не так уж и плохо, — пожала плечами Эмма. — Просто хочу, чтобы ты была в курсе, если вдруг не исчезнешь, как обычно.

Джесси не пыталась отрицать свое частое отсутствие в последние дни, а просто сказала:

— Я и не представляла, насколько большой участок земли мне нужно проверить.

— Надеюсь, ты хотя бы нашла укрытие вчера во время урагана.

— Что? А, да. Конечно. У меня разболелась голова из-за непогоды, поэтому я рано легла.

Не встречаясь и не разговаривая с сестрой.

— Я думала, духи Рейберн-Хауса все еще беспокоят тебя, — проговорила Эмма.

— Знаешь, я едва ли замечала их последние дня два, — немного удивленно ответила Джесси. — Мои мысли заняты совершенно другим.

Осознавая, что сестра едва сдерживает нетерпение и желание отправиться по своим делам, Эмма проговорила:

— Мне ждать тебя к ужину?

— До темноты вернусь точно. Меня устроит любой твой выбор.

— Хорошо.

Казалось, Джесси не заметила ничего странного в голосе Эммы, а просто махнула рукой и вышла из гостиницы, поправляя свой вездесущий рюкзак.

Проходя мимо стойки регистрации, Эмма услышала сочувствующей голос Пенни:

— Если тебе нужно плечо, я здесь.

— Так очевидно?

— Что вы с сестрой не общались с ее приезда? Боюсь, да.

— Не знаю, почему я ожидала чего-то другого. Мы не были близки, будучи детьми, а повзрослев, выбрали совершенно разные дороги. Пятнадцать лет — большой срок.

Пенни нахмурилась.

— Да, но… Это не мое дело, но я считаю, что Джесси вернулась сюда не для общения с семьей. С ней происходит что-то другое, и это очень важно для нее. Здесь у нее своя миссия.

Эмма совсем не удивилась этим словами. Вспомнила признание Джесси о смутных воспоминаниях того лета и медленно кивнула.