Убежище в горах

— И это ты называешь отдыхать «дикарём»? — он указал большим пальцем через плечо на главную дорогу. — Я видел по пути уборную, с водопроводом, унитазами и душем. И ты называешь себя полевым биологом.

Сколько бы злости я ни испытывал к мужчине перед собой, сколько бы боли он ни причинил, я рассмеялся.

— Ну, мы не можем все быть такими, как ты. Город отсюда далеко, здесь роскошные условия, но свою задачу парк выполняет.

Радость исчезла с его лица, и появилась серьёзность. Он опустил взгляд на землю и что-то пнул.

— И что это за задача?

— Окружающий мир иногда движется слишком быстро для меня. Когда мне нужно замедлиться и подумать, я приезжаю сюда.

Он оторвал внимание от земли и на минуту закусил уголок губ, прежде чем заговорить.

— Можно я ненадолго вторгнусь в твоё пространство? Я надеялся, что мы сможем поговорить.

Логика говорила мне, что это плохая идея, потому что Хаксли умел меня затягивать, но я кивнул и жестом пригласил его присоединиться ко мне у костра.

Он открыл заднюю дверь машины и достал куртку, шапку и перчатки. Он оделся, а затем подошёл и вытащил полено из моей кучи дров, чтобы сесть.

— Ты купил машину?

— Нет, взял на прокат. Сходил и обновил свои права, когда узнал, что ты сбежал в дикие места.

Нас обоих накрыла тишина, и я смотрел на пламя, не уверенный в целях Хаксли, но думая, что стоит подождать и посмотреть, что будет. Он приехал по какой-то причине. Какой бы ни была эта причина, казалось, он разбирался с ней, теряясь в мелькающих угольках.

— Ты не спросишь, почему я здесь? — произнёс он в конце концов, поднимая взгляд.

— Нет. Думаю, когда ты будешь готов, ты мне расскажешь.

Он кивнул, но вернулся к напряжённому изучению огня. Когда заговорил снова, в его голосе слышалась нерешительность, неуверенность, которую я слышал редко.

— Меня уволили с работы. Через пару недель после того, как я последний раз тебя видел. Билл сказал, что я неуравновешенный и не готов возвращаться на работу. Я доставлял сложности и злил много людей, — Хаксли переплёл свои пальцы и нахмурился. — Он сказал, что с тех пор, как я вернулся, я сам не свой. Я много думал, вспоминая, как всё было до произошедшей ситуации, и через что мы с Натаниэлем прошли.

Он поднял взгляд, и беспокойство и скорбь на его лице будто резанули меня ножом.

— Мой разум меня опережает, и я реагирую. Иногда реагирую без учёта фактов. Доктор Кольер разрабатывал упражнения, чтобы помочь мне обдумывать всё, что постоянно приходит мне в голову.

Подождите. Доктор Кольер? Он ходил к доктору?

— Ты… ходил на приём?

— На несколько. Поначалу шло не очень хорошо. Приходилось напоминать себе, почему я вообще туда пошёл.

Он выдохнул, потянулся в свой карман и что-то достал. Что бы это ни было, он крутил предмет в руке около минуты, а затем бросил мне.

Я рефлекторно поймал. Это была баночка прописанных таблеток. Диазепам. Если память меня не подводила, это лекарство часто прописывали от тревожности.

— Я ещё не начал их принимать. Ярко помню, что когда он давал мне лекарства в прошлый раз, мне не понравились ощущения. Мозг будто поплыл, и мне трудно было думать глубже, как я могу сейчас. Тогда он выписал мне два препарата. Второй был нейролептиком. Он сказал, что в этот раз хочет попробовать одно лекарство, и это только временно, не навсегда. Может на год, а затем он снова снимет меня с них. Полагаю, идея заключается в том, чтобы помочь моей голове успокоиться и вернуть мозг к медленному темпу мыслей.

Я не был уверен, что сказать. Он был так резко настроен на то, что ему не нужен доктор, что смена траектории меня ошеломила. Я был доволен, но ошеломлён. Без сомнений, Хаксли нуждался в помощи, но я не думал, что он когда-нибудь будет её искать.

— Почему ты ещё не начал их принимать?

Он сжал губы и нахмурился, глядя на мелькающий огонь.

— Потому что… это меня пугает, и я не хотел начинать закидывать в своё тело эту дрянь, если… — он продолжал суетиться и в конце концов встретился со мной взглядом. — Я тебе доверяю, Аспен. Когда много лет назад Натаниэль сказал мне, что это правильно, я знал, что он не собьёт меня с пути. Я хочу стать для тебя лучше. Я не хочу сводить тебя с ума своей реакцией на переполняющие меня мысли. Если ты думаешь, что мне это нужно, я тебе поверю и приму их.

В тёмных глазах Хаксли отразилась уязвимость. При всём, что между нами было, он приехал искать меня и упал к моим ногам. Даже когда он не мог видеть внутри себя то, что видели другие, он делал шаги, чтобы стать лучше.

Я поднялся с места и опустился перед ним на колени. Устроившись между его колен, я взял его руку и вложил в его ладонь таблетки, зажимая его пальцами. Затем я заглянул глубоко в его глаза и сказал ему жестокую правду.

— Принимай их, они тебе нужны.

— И? — единственное слово было пронизано надеждой, и от напряжения на его лице у меня тянуло сердце.

— И мы будем двигаться вперёд маленькими шажками, и посмотрим, к чему придём.