Убежище в горах

— Он такой, как и все остальные. Он не понимает.

— Ясно. Натаниэль всегда понимал?

Я хохотнул от этого наблюдения.

— Нет. Он говорил, что моя голова работает быстрее, чем он успевает угнаться. Он говорил, что я всегда оставляю его в пыли. Иногда он дразнил меня и говорил позволить ему выиграть, для разнообразия, и позволить ему первым найти ответы, — воспоминание причинило мне боль, и я сделал глоток кофе, чтобы скрыть эмоции, которые могли выскользнуть наружу.

— Я помню. И что происходило в те дни, когда он слишком уставал гнаться за тобой? Потому что, знаешь, не у всех такой выносливый разум, как у тебя.

— Мы ругались, — я покачал головой, видя, к чему она клонит. — Но это было иначе, мама.

— Конечно же. Натаниэль тебя понимал, но даже он иногда выдыхался.

Что и привело меня на первую встречу с доктором Кольером; Натаниэль признался, что не успевает гнаться за мной. Не было никаких средств заставить его разум работать на том же уровне, что и мой, но он попросил меня найти способ замедлить мой, чтобы мы не разошлись так далеко. Мы вместе встретились с доктором, обсудили сложности Натаниэля и попробовали несколько методов, которые вроде бы сработали. Только когда предложили лекарства, я полностью отказался от этой идеи.

Натаниэль доверял доктору Кольеру. Он был другом семьи Натаниэля. Когда я, наконец, согласился на это и принял таблетки, мне не понравились вызванные ими ощущения. Я потерял ту бдительность, которая была всегда, и мне было тяжело сосредоточиться на важных мелочах. Но со временем они стали меньше меня беспокоить, и мне не потребовалось принимать их долгое время.

— Аспен хочет, чтобы я сходил к доктору. Билл считает, что я неуравновешенный. Что ты думаешь?

— Я думаю, — она подвинула свою чашку и заглянула в её глубину, задумавшись. — Я думаю, людям проблематично общаться с тобой, потому что твой разум работает в другом темпе. Это пугает. Тебя, но и их тоже. Помнишь, как доктор Кольер сказал тебе, что все люди разные, и иногда, когда они слишком разные, вписаться в общество тяжело?

Я не ответил.

— Он помог тебе найти способ лучше вписываться, Хаксли. Не только в общество людей, которые окружают тебя в повседневной жизни, но и с Натаниэлем тоже. Последние несколько лет, которые вы жили вместе, были лучшими годами для вас обоих. Ты помнишь?

Я мысленно вернулся назад и понял, что это правда. Хоть я всё ещё боролся с тем, чтобы заставить людей меня понимать, действия доктора Кольера помогли нам с Натаниэлем начать стабилизировать моё внимание.

Я едва прикоснулся к своему кофе и отодвинул чашку.

— Мне нужно подумать. Спасибо, мама.

Когда я пошёл к дальней лестнице, чтобы вернуться в свой лофт, она сказала мне вслед:

— Не думай слишком усердно, милый.

Мне нужен был воздух. Добавив слой термобелья под одежду, я укутался и пошёл на прогулку. Морозный воздух охлаждал моё лицо, и волосы раздувало ветром. Я закрыл глаза от шума проезжающих мимо машин и гудения вдали, желая дойти до тропинок парка Лионель, найти спокойствие и тишину.

Со времён своего возвращения, я не пытался восстановить свои просроченные водительские права. У матери не было машины, а я берёг оставшиеся деньги на случай, если понадобится неожиданно уехать. Тревога из-за того, что меня схватит Россен, прошла, но я не мог избавиться от неё полностью.

Я свернул в переулок, в надежде найти парк или что-нибудь, где я смогу подумать, где ничего не будет давить на мои ощущения. Действительно ли всё было проще после того, как мы с Натаниэлем сходили к доктору Кольеру? Я ненавидел те лекарства. Разговоры не всегда были плохи, но неспособность оставаться на шаг впереди раздражала.

…пока это не прошло, и я перестал это замечать.

«Не может у всех быть такой же разум, как у тебя, малыш. Ты должен помочь мне угнаться. Я ненавижу, когда мы ругаемся».

Я тоже ненавидел это, как и ненавидел то, что едва ли мог сделать первые шаги в новых отношениях с Аспеном, потому что мы будто только и делали, что ругались. Хотя все могло быть совсем другим. Я чувствовал это, когда мир исчезал, и оставались только мы. Наша связь была крепкой. Я вспомнил последний раз, когда мы были вместе, и что он мне сказал.

Может, он тоже не успевал. Напряжение в груди кричало, чтобы я что-нибудь сделал, но то, чего все от меня хотели, казалось мне неправильным.

«Они с моим отцом дружат долгое время. Я ему доверяю. Давай просто сходим поговорить с ним и посмотрим, что он думает. Малыш, ты оставляешь меня в пыли. Если ты не замедлишься, мы окажемся так далеко друг от друга, что ничего не получится».

— Чёрт возьми, — я сменил направление, так и не найдя парк или где можно было бы присесть, и пошёл по своим шагам обратно к дому.

***