Убежище в горах

Аптечки я там не обнаружил и уже хотел переспросить у больного, чтобы уточнить ее местоположение, но вместо этого рефлекторно перевернул фотокарточку и посмотрел на изображение.

Фотография была довольно потрепанной. Поверхность была поцарапана, но изображение оставалось четким. На ней было двое мужчин в смокингах, их лица были близко друг к другу, и они улыбались. У обоих мужчин руки были прижаты к груди, а на пальцах красовались кольца. Похоже, что это было свадебное фото.

В этой фотографии было что-то странно знакомое мне, и от этого ощущения по моему телу пробежали мурашки. Парень слева был более молодой и менее мускулистой версией мужчины, который сейчас задыхался от кашля за столом на кухне. На изображении его волосы были короткими и более светлыми, у него не было бороды, но это, безусловно, был он. Однако причиной моей тревоги был второй парень на фото.

Я чувствовал, что он мне знаком, но не мог вспомнить, где видел его лицо. Оливковая кожа и темные черты подчеркивали острые углы его лица. Парень был очень красивым и высоким, с янтарно-карими глазами и длинными ресницами, и он улыбался своему возлюбленному.

Я точно знал его. Откуда я с ним знаком? И кто он такой?

— Нет!!! — хриплый и сдавленный крик раздался с кухни.

Он заставил меня вздрогнуть и поднять глаза.

— Не прикасайся к этому! — произнес он, встав на ноги и посмотрев на меня с яростью.

— Прости, — произнес я и поспешил убрать фото и тетрадь обратно в ящик.

Мне потребовались усилия, чтобы закрыть его. К тому моменту, когда я справился, больной был уже рядом со мной и оттолкнул меня от тумбочки. Он встал между мной и ящиком и грозно смотрел на меня. Каким бы он не был ослабшим в данный момент, вид его не внушал мне доверия и немного пугал, поэтому я слегка отступил.

— Послушай, я просто пытался найти аптечку. Я думал, ты указываешь мне на тумбочку. Я не хотел...

— Что они тебе сказали?

— Ты о чем?

— Обо мне, — рявкнул он в мою сторону. — Что они тебе рассказали обо мне?

Я отступил еще на шаг и покачал головой, показывая, что не понимаю, о чем идет речь.

— Кто они?

Он боролся с очередным приступом кашля, стараясь удерживаться на ногах, но силы были не на его стороне и недуг брал над ним верх.

— Я знаю, что они делают... — пробормотал он и будто завис, задумавшись о чем-то.

Его колени подкосились, но он успел ухватиться за край кровати. Я не был уверен, но казалось, что он бредит от лихорадки. Он нес какую-то чепуху. С осторожностью, стараясь не терять бдительности, я подошел к нему и положил свою руку ему на плечо.

— Почему бы тебе снова не присесть. Мне, правда, нужно осмотреть твою руку, чтобы оценить, насколько серьезна рана. Возможно, придется тебя штопать, потому что порез кажется глубоким.

На минуту вспышка страха отразилась в его темных глазах, все его тело напряглось. Он сжал свои челюсти, стараясь не показывать своих эмоций. Он сел, продолжая подозрительно смотреть на меня, хотя я не понимал, чем это вызвано. Он нагнулся и достал аптечку, которую я не заметил в открытом пространстве под тумбочкой, и протянул ее мне.

Внутри было совсем мало предметов. В основном это была марля, бинты, несколько булавок и лейкопластырь. Я надеялся, что швы ему не понадобятся, потому что был уверен, что в больницу его не затащишь.

Пока он неподвижно сидел на кровати, я встал перед ним на колени и взял его раненую руку. Он не сопротивлялся этому, но заметно напрягся. Когда я снова снял шарф с его раны, то заметил, что пульсация и дрожь явно уменьшились.

Его мокрые волосы лежали у него на плечах, обрамляя его лицо, и он молча наблюдал за моей работой. Я дул ему на руку, пока осматривал порез. Его рука все еще была холодной, но рана не кровоточила. Она была глубокая и около трех сантиметров длиной, но я подумал, что вполне можно обойтись без швов.

— У тебя есть спирт или перекись? Или хотя бы что-то в этом роде, чтобы я обработал рану?

— Внизу, — ответил он, дернув ногой в сторону тумбочки.

Я порылся под ней и нашел полбутылки алкоголя. Поскольку ваты у него не оказалось, мне пришлось расположить шарф у него под рукой и лить спиртное прямо на рану. В тот момент, когда струя коснулась его кожи, он втянул воздух сквозь зубы и зарычал. Я представляю, как ему было чертовски неприятно.

— Потерпи, — тихо произнес я.

Он позволил мне дотронуться до раны и обильнее промыть ее алкоголем. От моих манипуляций кровотечение возобновилось, но не было столь сильным. Как только я обработал рану, я извлек из аптечки марлю и приложил ее к разрезу, чтобы сделать перевязку. Занимаясь этим, я решился завести разговор. Я до сих пор ничего не знал об этом парне, кроме того, что он проживает в хижине незаконно и не в восторге от моего появления тут. Кроме того, я никак не мог понять, почему появилось странное чувство чего-то знакомого. Особенного это касалось второго парня с фотографии.

— Ты все еще не хочешь представиться? После того как я вожусь с твоей раной, мне кажется мы могли бы хотя бы нормально познакомиться.

Я зубами оторвал еще один кусок бинта для перевязки.

— Ты уже знаешь мое имя, — сухо ответил он.