Убежище в горах

Его щеки зарделись под бородой. Розовые, исцарапанные от поцелуев губы оставались приоткрытыми, а дыхание было прерывистым. Его зрачки были расширены и сосредоточены на моем рту, который, как я догадывался, был таким же поцарапанным.

— Хаксли, — прохрипел я, обращаясь к нему и прижимаясь к нему, насколько он мне позволял, — позволь мне прикоснуться к тебе, умоляю.

В его взгляде просматривалась неуверенность. Казалось, что он обдумывает мою просьбу. Я пытался освободиться, но он не ослаблял хватки. Он пресекал все мои попытки. А растущая волна желания накрывала меня. Я еще раз дернулся и прислонился головой к стене, закрыв глаза.

— Хаксли, пожалуйста.

Я не узнавал собственного голоса. Желание и похоть бушевали во мне, полностью ломая мое сознание, и я ощущал только растущее возбуждение, разливающееся по моему телу и сосредотачивающемуся в моих штанах.

Его губы коснулись моей шеи, и он ласкал ее, посасывая, покусывая и царапая мою кожу, продолжая удерживать меня. Скользящие движения его языка вызывали волну удовольствия по всему моему телу, и я не смог сдерживать стон, когда он сорвался с моих губ.

Продолжая исследовать ртом мою шею, он снова взял мои запястья в одну из своих ладоней, освобождая вторую руку, которая тут же скользнула к застежке на моих шортах. Как только он справился с ней, его рука скользнула под резинку моих трусов и обхватила мой набухший член. Я вскрикнул от прикосновения и протолкнулся глубже в его ладонь.

Он снова припал губами к моему рту, а его грубые мозолистые руки крепче сжимали мой стояк, заставляя меня посылать стоны прямо ему в рот. Неудовлетворенный ограниченным доступом к моему телу, Хаксли оторвался от моего рта и спустил мои шорты и трусы, которые оказались собранными у моих лодыжек. При этом он так и не ослабил хватку на моих запястьях.

Он поднял свою свободную руку и сжал мой подбородок, изучая меня своими голодными глазами. Затем он подставил мне ладонь.

— Плюй, — скомандовал он.

Я посмотрел на его ладонь и, набрав побольше слюны, наполнил ее. Он опустил свою руку и накрыл ею мой член, поглаживая его по поверхности и подергивая. Его взгляд не отрывался от моего лица. С каждым движением по моему стволу мои мысли уносились прочь, и я плавал в океане нахлынувшего блаженства.

Хаксли склонился ближе ко мне как раз в тот момент, когда я уже был готов закрыть глаза, и мне пришлось вновь посмотреть на него, когда он провел своим языком по моему подбородку к губам, слизывая струйку слюны, которая незаметно стекала по моему лицу. Он ворвался языком в мой рот и поцеловал меня так неистово, что я был практически уверен, что мы оба будем в синяках или сломаем челюсти раньше, чем это закончится.

Хаксли Демпси не проявлял никаких нежностей. От его напора и агрессивности у меня кружилась голова. Каждое решительное движение на моем члене сбивало меня с ритма нашего поцелуя. В конце концов, я сдался, подчиняясь неизбежному приближению оргазма.

— О, да, — простонал я, когда он ускорил темп.

Когда я опустил голову на его плечо, его губы вновь потянулись к моей шее. Весь мир вокруг будто исчез, когда я погружался в ощущения, которые были полностью наполнены Хаксли. Его жесткие и уверенные прикосновения, запах его кожи, которая пахла землей и чем-то, что было его индивидуальным ароматом, его рычание и стоны, когда он жадно кусал кожу у моих ключиц. Он казался каким-то диким животным, и я никогда не чувствовал себя более возбужденным.

Мои колени задрожали, когда возбуждение достигло предела и сконцентрировалось в яйцах. Я был на грани, и, казалось, что Хаксли чувствует это. Он прекратил пожирать меня ртом и посмотрел между нами, наблюдая за тем, что он делает. Я уже слишком далеко зашел, чтобы волноваться или смущаться.

Рычание вырвалось из его горла, пронзая меня насквозь.

— Черт... Хаксли... бл*... я...

Его хватка усилилась.

— Сделай это, — прошептал он, — прямо сейчас.

Мое тело словно ждало этой команды, чтобы выполнить ее, я уткнулся в его плечо, не сумев сдержать крик. Оргазм накрыл меня такой невероятной волной, что я был рад, что Хаксли удерживает меня в вертикальном положении.

Он не выпускал моего члена из своей руки, и использовал мою сперму для ее скольжения по нему до тех пор, пока не выжал из меня все до капли, и я не обмяк обессиленный и безвольный в его руках. Я практически не мог дышать. Перед моими глазами все плыло, а в ушах звенело от испытанного оргазма. Мне потребовалось несколько минут, чтобы осознать, что я больше не прижат к стене. Хаксли отпустил мои запястья, и я вцепился в его рубашку.

Когда я нашел в себе силы, чтобы посмотреть на него, его лицо было близко к моему, и он пристально смотрел на меня. В его глазах промелькнула тревога, но она была хорошо замаскирована за яростью, которая по-прежнему оставалась на переднем плане.

Он бросил взгляд между нашими телами и прищурил свои дикие глаза, все еще ведомый желанием.

— На колени, — прошептал он.