Убежище в горах

Его большой палец размазал остатки по моему подбородку, пока мы оба приходили в себя, после того, что с нами произошло. Вся эта ситуация казалась слишком странной. Я оставался стоять на коленях, и мы оба молчали.

Визит к Хаксли и совместный завтрак был задуман, как дружеский жест, который должен был помочь нам преодолеть непонимание и, возможно, узнать друг друга получше. Я никогда не ожидал, что в итоге он кончит мне на лицо и доведет меня руками до оргазма, прижимая к стене.

Когда я пришел в себя, Хаксли протянул мне запачканное кухонное полотенце.

— Вытри лицо.

Я взял полотенце, когда смог подняться на ноги, боль в коленях стала ощутимой после того, как мы закончили. Я вытер лицо и вернул полотенце Хаксли, прежде чем натянуть на себя шорты и застегнуть их.

Возникла неловкая пауза.

Хаксли вернулся на кухню. Он собрал рыбьи кости и яичную скорлупу на тарелку и отнес их к камину, забросив их внутрь. Он собрал тарелки и положил их в большой матерчатый мешок, поставив его на стол.

Значит ли это, что он поверил мне? Понял ли он, что я не враг ему? Осознал ли, что Деррик Россен осужден за убийство Натаниэля? Я достучался до него?

Ласковое общение, которое обычно следовало за сексуальными контактами, было заменено затянувшимся молчанием. Я откашлялся и приблизился к нему, все же сохраняя дистанцию.

— Могу ли я помочь тебе чем-то? — поинтересовался я, окидывая взглядом кухню, в которой я не обнаружил раковины или другого места, приспособленного для мытья посуды.

— Я сам справлюсь. Ты принес еду, за что я тебе признателен.

Недоверчивый тон исчез из его голоса, и он говорил мягче, чем я когда-либо слышал от него.

— Это не было чем-то сложным для меня, — я почесал большим пальцем бровь и усмехнулся. — Честно говоря, я рассчитывал на дружеский завтрак, но никак не на это.

Он замер, отвернувшись от меня, его спина выпрямилась и выглядела напряженной.

— Я ни в коем случае не разочарован, — добавил я, — просто немного удивлен... наверное... не знаю...

Его плечи двигались в такт его дыханию, но он так и не обернулся и ничего не ответил. Неужели, он расстроен тем, что произошло?

— Послушай, я...

— Я не убивал своего мужа.

Я проглотил то, что хотел сказать и наблюдал за его позой. Как он склонил голову. Как оперся руками на столешницу. Свободный узел на его затылке распустился, и на плечи упало больше прядей волос, чем раньше.

Сделав несколько неглубоких вдохов, которые сотрясали его плечи и руки, он повернулся ко мне. Морщины на его нахмуренном лбу стали глубокими. Его печальный взгляд, казалось, вернулся в прошлое, о котором я мог только догадываться.

— Я этого не делал, — произнес он, подняв подбородок и посмотрев мне в глаза.

— Я знаю, — прошептал я.

— Они хотят подставить меня. Они не перед чем не остановятся, чтобы засадить меня за решетку...

— Это не так.

— Они хотят этого! — крикнул он, его глаза вспыхнули огнем, когда он сжал кулаки.

Его внезапная ярость вызвала у меня всплеск адреналина, и я испуганно сделал шаг назад.

Я никогда не должен оспаривать то, во что он свято верит.

Я сглотнул, вспомнив наставления мисс Демпси и пытаясь подобрать подходящие слова.

Лучше сопереживать ему, чем не соглашаться с ним.

— Прости, я имел в виду, что не знаю, что они там думают или замышляют. Я знаю только то, что я слышал и видел пять лет назад. То, что ты говоришь… звучит пугающе.

Он кивнул и задумчиво почесал бороду.

— Они обращались к тебе?

— Нет.

— Значит будут.

По крайней мере, он больше не обвиняет меня в связи с ними.

Он сорвал резинку со своих волос и бросил ее на стол, тряся головой и рассыпая по плечам распущенные волосы. Когда он снова поднял взгляд, он был сосредоточен на моих губах. Я рефлекторно вытер рот. На улице моя нежная кожа всегда обветривалась и шелушилась.

— Ты повредился, — сказал он, указывая на мой рот.

— Ничего смертельного. Ничего такого, что не решит гигиеническая помада. Это того стоило.

Он перевел взгляд с моих губ на глаза и едва заметно кивнул.

— Ну хорошо, — ответил он, и уголок его рта снова дернулся.

Это не была улыбка, но что-то похожее, и я понял, что наши действия, насколько бы они не были импульсивными, понравились ему.

— Мне, наверное, пора.

Хаксли моргнул, выйдя из оцепенения, и потянулся за решеткой с оставшимися в ней яйцами.

— Нет, нет, оставь их пожалуйста себе. Завтрак был замечательным. Я думаю, что будет не плохо, если на днях ты порадуешь себя чем-то подобным.

— У меня нет холодильника. Мне негде их хранить.

Я улыбнулся.

— Я купил их на рынке сегодня утром, они только из-под курицы. Они еще не были в холодильнике, и поэтому обойдутся без него еще несколько дней.

Он нахмурился и, кивнув, положил их обратно на стол.

— Я этого не знал.

— Походный трюк. Я много времени провел на открытом воздухе, поэтому усвоил некоторые хитрости.

Больше ничего не было сказано, и я двинулся в сторону двери, остановившись возле нее и засунув руки в карманы.

— Ну, не дичай тут. Здесь может быть одиноко и не с кем пообщаться.