Убежище в горах

— Ты из долины Крикстоун? — поинтересовался я, как только мы немного расслабились.

— Я родился и вырос там. Когда я решил поступить в университет Калгари, я пару лет жил в общежитии, но я не смог вынести ритма жизни в большом городе, поэтому принял решение ездить на учебу. Порой даже долина Крикстоун кажется мне слишком суетливой для моего сердца. Меня манят дикие места, понимаешь?

Я рассеянно кивнул, наблюдая за тем, как ветер колышет гладь водоема.

— Люди не понимают меня, — я нахмурился и помотал головой. — Хотя нет, подожди, Натаниэль говорил, что это я не хочу понимать людей.

Мое заявление словно повисло в воздухе, и я почувствовал себя неуютно, вглядываясь в нахмуренное лицо Аспена. Это вызвало легкое напряжение в моих губах, вынуждая меня улыбнуться. Аспен был одной из тех открытых книг, которые легко читаются.

— Не волнуйся, — заверил я его, — Натаниэль не всегда был прав. Я прекрасно понимаю людей. Большинство просто ничего не понимает. Мне нравиться думать, что я более восприимчив ко всему, чем остальные. Меня не так легко обмануть.

— Ты очень смышленый парень.

Его комплимент снова заставил меня отвести взгляд на гладь воды. Я запустил пальцы в свои волосы и откинул их с лица, наблюдая за стрекозой, которая парила над кувшинкой в отдалении.

— Как долго вы были женаты?

— Почти семь лет.

Я не говорил о Натаниэле вслух с тех пор, как потерял его. То, что он еще жил в моем сознании, было моим единственным утешением. Я осознавал, что его больше нет, и долго страдал от этого в одиночестве. Иногда я желал, чтобы заботливые объятия моей матери помогли мне пройти через это.

Когда слова стали слетать с моих губ в присутствии Аспена, я не знал, почему и откуда они исходят, но я ощущал, что они должны быть сказаны.

— Мы выросли вместе. Я познакомился с ним в третьем классе, и мы быстро стали друзьями. Стали неразлучными. Дома меня никогда не ждало ничего хорошего, так что общение с Натаниэлем стало моей отдушиной. Мы начали встречаться еще в школе. Мы делали это тайно, потому что оба исследовали то, в чем не были уверены. Мы не спешили объявлять себя геями. После окончания школы это уже не имело значения. Однополые браки тогда еще не были законными, но Натаниэль всегда говорил, что как только это случится в Альберте, мы будем первыми в очереди.

— Это случилось в 2005?

— Да. Двадцатого июля. И двадцать девятого мы расписались.

Стрекоза улетела, как только толстая жаба заприметила ее на кувшинке. Она погрелась немного на солнце и с плеском скрылась под водой.

— Мне искренне жаль, что так произошло. Работа в суде присяжных дала мне больше понимания произошедшего, чем мне хотелось бы. Я даже не могу себе представить каково это. Поэтому, я просто рад, что виновного посадили.

Искренность, с которой он произнес эти слова, заставила меня задуматься о том, а имеет ли он хоть малейшее представление о том, как легко будет заинтересованным людям обжаловать приговор, когда они найдут меня и арестуют. Я знаю, что они послали кого-то искать меня. Я знаю, что они сообщили обо мне как о без вести пропавшем в СМИ. Я также уверен, что люди Деррика Россена работают над тем, чтобы выставить меня виноватым с первого дня. Как только они сумеют сфабриковать новые улики, они подадут апелляцию.

— Он был хорошим человеком, — пробормотал я, решив, что мне нужно лучше узнать Аспена, прежде чем указывать ему на ошибки в его размышлениях.

— Не сомневаюсь в этом.

Аспен предложил мне кофе в третий раз, но я отказался. Кофеина, который поступил в меня, было более чем достаточно, чтобы раскачать мои нервы. Он наполнил свою кружку и отставил термос в сторону, прежде чем вытянуть свои ноги. Они были длинными и стройными. Его коричневые шорты доходили почти до колен, а походные ботинки поднимались выше лодыжек. Я могу видеть его накаченные икры, испачканные колени и светлые волосы, которыми покрыты его ноги.

Прежде чем Аспен успел задать какие-то вопросы и перейти к тем темам, на которые я бы не хотел разговаривать, я перевел разговор в то русло, которое меня давно интересовало.

— Расскажи мне о походах.

— Походах? — Аспен склонил голову, и его улыбка была ослепительнее, чем солнце.

— Пожалуйста, — настоял я, изучая морщинки, которые появились на его лице от улыбки, — ты же сам утверждал, что любишь их.

— Хорошо, я не против рассказать. Я всю жизнь провел в походах. Мои родители не упускали возможности, чтобы отвести меня и моих сестер в наши местные парки в мои детские годы. Я развил свою любовь к природе и отдыху на свежем воздухе, что, вероятно, сказалось на моем выборе профессии. Будучи взрослым, я обожаю исследовать национальные парки и заповедники. Обожаю путешествовать на каноэ или уходить в походы на пару недель, как только выпадает такая возможность.

Он осушил свою кружку и поставил ее рядом с термосом, прежде чем откинуться назад, оперевшись на руки. Его футболка оливкового цвета облегала его торс, и я на мгновение выпал из реальности, когда скользил по нему глазами, спускаясь к области шорт и вспоминая то утро.