Убежище в горах

Хаксли почесал свою подстриженную бороду и кивнул.

— Да, и скоро зима. Это спасает от холода.

Я вёл машину по городу к «Гарден Солитьюд», ресторану, который по моим надеждам не должен был быть слишком шумным и заполненным в среду вечером.

Я припарковался в квартале от ресторана и отстегнул ремень безопасности, в то время как Хаксли сузил глаза, глядя в окно и не двигаясь.

— Идём, у них приличное меню. Думаю, тебе понравится.

Он неохотно вышел из джипа следом за мной и сунул руки в карманы, глядя вдаль, в сторону конца Хенли-авеню. Пока он был заперт где-то внутри своей головы, мне потребовалось подойти и коснуться его руки, чтобы его освободить.

— Ты в порядке?

Он шумно сглотнул, по его кадыку было видно напряжение и сложность этого действия.

— Да. Идём.

Только когда я повёл его через дорогу, взяв под локоть, он смог оторвать взгляд от того, что видел в своих мыслях.

Когда мы оказались в ресторане, я был рад, что там оказалось не людно. Молодой мужчина в тёмных брюках, белой рубашке и красном фартуке на талии поприветствовал нас с сияющей улыбкой.

— Добро пожаловать в «Гарден Солитьюд». Вам столик на двоих?

— Да, спасибо.

Он развернулся и минуту подскакивал на носках, оглядывая свободные столики. Взяв два меню со стойки у двери, он сказал через плечо:

— Пройдёмте.

Он привёл нас к двухместному столику у окна. Когда он положил меню на места, я сел на один из стульев. Официант начал рассказывать о специальных предложениях вечера, и пока он говорил, я поймал взглядом Хаксли, который хмурился на окно и не собирался садиться.

Внутри него что-то бурлило, и прежде чем я успел разобраться, в чём дело, он развернулся к молодому, ничего не подозревающему человеку рядом с собой и схватил его за плечо, разворачивая, чтобы они оказались лицом к лицу.

Официант опешил, и я едва ли мог его винить, Хаксли умел выглядеть чертовски пугающе, особенно с ядом, который прокрался в выражение его лица.

— Почему вы сажаете нас здесь?

— Я, эмм… — взгляд парня метнулся ко мне, умоляя о спасении.

Я мгновенно соскочил с места и оттянул Хаксли от бедного парня.

— Что ты делаешь?

— Из всех пустых столиков, он сажает нас здесь? На открытой местности у окна?

Я не понимал. Тревожность Хаксли резко возросла, и он мрачно смотрел за моё плечо, оглядывая обстановку. Он снова открыл рот, и я вмешался, пока он не успел сорваться и разлететься на части, которые я не смогу собрать.

— Послушай, он ничего под этим не подразумевал. Расслабься, — я развернулся к молодому человеку, удерживая Хаксли позади себя, и сочувственно улыбнулся. — Простите, может, мы могли бы сесть где-то в другом месте?

Паренёк кивнул и подхватил меню, не отрывая взгляда расширенных глаз от Хаксли. Он сорвался в другую сторону и нерешительно указал на столик в конце ресторана, в углу. Умоляющие глаза ждали от меня одобрения, и когда я кивнул, он положил меню и ушёл.

Я развернулся к Хаксли и посмотрел на него мрачным взглядом, прежде чем он успел сесть.

— Что это было?

Он наклонил голову на бок и посмотрел на меня с неверием, будто я каким-то образом должен был найти ответ сам. Когда я приподнял брови, ожидая от него слов, он будто разозлился или почувствовал раздражение.

Хаксли махнул рукой в сторону места у окна и наклонился ближе, шипя мне в лицо:

— Он сажает нас там, надеясь, что кто-нибудь нас заметит и разберётся с проблемой. Ты не понимаешь?

— Прости, Хаксли, с какой проблемой? Тебе нужно говорить очень конкретно, потому что я запутался.

Он посмотрел через плечо и оглядел ресторан, после чего усадил меня на стул напротив себя. Усевшись сам, он прильнул ближе и понизил голос.

— Ну, у меня нет проблем с ориентацией, я открыт с тех пор, как закончилась старшая школа. Не пойми меня неправильно, я не буду махать флагами на параде гордости, но я не прячусь. Когда люди вроде него, — он кивнул подбородком на официанта, — сажают нас в таком открытом месте, они делают заявление. Любой сумасшедший псих, который идёт по улице, может увидеть нас и разобраться с проблемой. Он надеется на это. Мы просто сидим там и ждём, пока у кого-то закипит ненависть. Знаешь, что будет потом?

От моего лица отхлынула кровь, когда все кусочки пазла собрались вместе.

«Затем злой, гомофобный придурок нападает на тебя на улице и убивает твоего мужа, чтобы сделать заявление».

Я не мог найти голос на эти едкие слова. Судя по выражению лица Хаксли, он чётко и ясно услышал мои мысли, кивая и оглядывая ресторан.

Я не мог решить, полностью ли он выжил из ума или был так травмировать тем, что с ним произошло, что создавал сценарии, отражающие нападение на них с Натаниэлем.