Убийства на Чарлз-стрит. Кому помешал Сэмпсон Уорренби?

— Не совсем, хотя и недалеко. По ее словам, выстрел раздался в тот момент, когда она перешагивала через приступку в изгороди сада. Значит, убийце невероятно повезло: еще секунда-другая — и она оказалась бы под прицелом, а то и сама схлопотала бы пулю.

— Ничего подобного! — возразила Абби. — Он бы не выстрелил, если бы Мэвис загородила собой цель.

— Кто знает? — пробормотал Гэвин. — Схожу туда завтра утром и все сам исследую. Приступка видна с выгона? Похоже, что да.

— Мне тоже пришла эта мысль, — подхватил Чарлз. — Тут возможны разные объяснения. Например, убийца усердно целился и просто не заметил Мэвис. Или, предположим, он лежал так, что приступку загораживали кусты утесника…

— То и другое портит настроение. Ваш преступник — какой-то неряшливый раззява. Отказываюсь в это поверить.

— А разве они обычно не такие? — удивилась Абби. — Я про настоящих, а не про книжных убийц. Я читала, что они почти всегда выдают себя какой-нибудь отъявленной глупостью.

— Вот именно! — подхватил Чарлз. — Было бы, конечно, очень мило, если бы наш оказался настоящим профессионалом, но надежды мало.

— Не распыляйтесь, так и свихнуться недолго, — посоветовал Гэвин. — Лучше задумаемся над важным вопросом, не дающим нам покоя: кто это сделал?

— Вот и мне хочется понять кто, — произнесла Абби. — Но сколько ни думаю, ничего не приходит в голову. Тут ведь мало просто не любить человека, верно? Требуется серьезный мотив.

— Это притом что, если верить Мэвис, у ее дяди не было врагов, — саркастически добавил Чарлз.

— Она такое говорила? — ужаснулся Гэвин.

— Представьте, да, — подтвердила мисс Паттердейл. — Когда отвечала на вопросы детектива. По-моему, Мэвис перегнула палку. И вообще, это же глупо! Полиция обязательно узнает, что убитого никто на дух не переносил.

— Но все вы, разумеется, промолчали, не воспрепятствовав этому полету фантазии?

— Да, промолчали, — созналась Абби, — хотя детектив наверняка сам знает, что это беспардонная ложь. Когда Мэвис это говорила, он косился на Чарлза. Вы бы видели, как у него отвисла челюсть! Проблема в том, что нелегко вмешаться и опровергнуть слова племянницы о безгрешности убиенного дядюшки!

— Я еле сдержалась, — поведала мисс Паттердейл. — Нельзя говорить, что Мэвис считала его любимцем соседей. Она отлично знала, что это не так. Однако гнула свое, а заодно изображала, будто потрясена его гибелью. Я не утверждаю, что она лжет — сама никак не опомнюсь! — но жалеть о случившемся она не может. Надо отдать Мэвис должное: она всегда делала хорошую мину при плохой игре, скрывала, как дурно дядя обращается с ней. Но я знаю с ее собственных слов, что в последнее время он совсем распоясался. Как же ей от него доставалось!

Гэвин, внимательно выслушав ее, воскликнул:

— Хорошо, что к вам заглянул! Конечно, преступление совершила она! Это же очевидно!

Абби невольно хихикнула.

— Глупости! — бросила мисс Паттердейл.

— Восхитительное предположение! — усмехнулся Чарлз.

— Здесь нечем восхищаться! Никто из вас не имеет права так шутить. Мэвис болтает чушь, потому что считает невозможным плохо отзываться о мертвом.

— Раз так, то в каких выражениях она отзывается об императоре Домициане или о покойном Адольфе Гитлере? — поинтересовался Гэвин.

— Это разные вещи! — отрезала мисс Паттердейл.

— Что ж… — Гэвин поставил на стол пустую чашку и с трудом поднялся с кресла. — Раз мне запрещено подозревать Мэвис, то остается вернуться к моему предположению.

— К какому же? — спросила Абби.

— Миссис Миджхолм, месть за кровь Улисса! Не буду отрицать, я предпочитаю в качестве подозреваемой ее, а не Мэвис, но всегда есть опасность, что у нее обнаружится твердое алиби. У Мэвис, как всем нам известно, алиби нет. Между прочим, это будет нашим следующим развлечением: у кого алиби есть, у кого нет. У вас троих оно вроде бы имеется, что, да будет мне позволено сказать, занудство и отсутствие изобретательности с вашей стороны!

— А как с алиби у вас самого? — улыбнулась Абби.

— Никакого! Вернее, я надеюсь, что не обзавелся алиби: если паршивец хозяин «Красного льва» скажет, что в ключевой момент я сидел в его гадюшнике, стану решительно это отрицать. Полагаю, полиция не закроет глаза на мою претензию на место главного подозреваемого? Я пишу детективные романы, хромаю, довел сводного брата до самоубийства. Что еще надо полиции?

— Знаете, — промолвил Чарлз, — о чем я подумал? Учитывая время, когда это произошло, у многих не окажется алиби. Все возвращались домой после нашего приема: сквайр, Линдейл, майор, старикан Драйбек!

— Не забудьте про меня и про жену викария! — напомнил Гэвин. — Я бы не прочь вписать в список вас самого, а вот жене викария в нем делать нечего. Она совершенно ни при чем и только все запутала бы.

— Как насчет самого викария? — спросила Абби. — Где он находился?

— По его словам, отправился навещать страждущего. Но он все равно тоже вне игры.

— Вместе с майором и с Драйбеком, — подсказала Абби. — Мы их подвозили.