Убийства на Чарлз-стрит. Кому помешал Сэмпсон Уорренби?

— Молодцы! — похвалил Хемингуэй, вставляя в глазницу маленькую лупу и начав внимательно разглядывать гильзу. — Здесь есть отчетливые следы, лишний раз доказывающие, что ничего нельзя загадывать заранее. Я думал, что ничего не увижу: в девяти случаях из десяти винтовки калибра 0,22 настолько изношены, что ничем не могут нам помочь. А здесь, как я погляжу, мы сможем идентифицировать оружие, из которого застрелили этого человека. Что ж, предположим, мы его найдем — хотя смею утверждать, что этого не произойдет. Если бы я не знал, что чем проще кажется дело на первый взгляд, тем сложнее оно будет уже в середине расследования, то заключил бы, что решение будет найдено в два счета.

— Надеюсь, — веско произнес полковник.

— Да, сэр. Вот только за милю видно, что так не случится. Из ваших слов я понял, что удела весьма изысканный антураж. Опыт подсказывает, что это все усложняет.

— Неужели? — удивился полковник.

— Сами посудите, сэр. — Хемингуэй перевернул страницу отчета судмедэксперта. — Перечисленные вами люди — сквайр, семейный поверенный, отставной майор — будут друг друга выгораживать. Я далек от того, чтобы их за это осуждать, — добавил он беспечно, не обращая внимания на то, что полковник начал понемногу свирепеть. — Зачем им любопытные полицейские, сующие нос в их проблемы? Им это непривычно, не то что обыкновенным преступникам. Они, конечно, благоразумнее традиционных представителей преступного класса. Можно только радоваться, что они нечасто встают на преступный путь. Как я погляжу, здесь нас не ждет дорожка, устланная розами, нет, сэр! — Он отложил отчет. — Ваш доктор Ротерторп немного слукавил со временем смерти, правда?

— К сожалению, Ротерторп увидел труп только через несколько часов. Хасуэлл-младший вызвал доктора Уоркопа, лечившего потерпевшего. Время определено не слишком точно, однако Уоркоп — опытный специалист, к тому же мы располагаем показаниями о времени мисс Уорренби.

— Как вы думаете, сэр, что, помимо профессиональной ревности, побудило доктора Ротерторпа не подтверждать это заключение?

Начальник полиции графства рассмеялся:

— Как вы наблюдательны! Только это, других причин нет. Доктор Уоркоп давно практикует в Беллингеме, и коллеги, наверное, считают, что он несколько… устарел. Однако ему не откажешь в здравомыслии!

— Да, сэр. Известно, кому может быть выгодна эта смерть?

— Его племяннице — главной наследнице. Мелких наследователей можно не считать. Завещание хранилось в сейфе у него в кабинете. Если пожелаете вникнуть в его дела, рекомендую обратиться к его главному клерку по фамилии Каупланд: достойнейший человек, проживший в Беллингеме почти всю жизнь.

— Они ладили, сэр?

— Вполне. Он прекрасно отзывается о погибшем. Ему тоже кое-что отписано — немного, порядка двухсот фунтов. Каупланд потрясен убийством, верно, сержант?

— Да, сэр. Мистер Каупланд — в высшей степени достойный человек, естественно, что он потрясен. Не говоря о том, что для него это серьезная встряска и в ином смысле. Позиции старшего клерка не растут на деревьях. Не знаю, где он найдет другое такое место. Во всяком случае, не в Беллингеме: хотя в «Трокингтон энд Флимби» требовался новый главный клерк, это не та работа, которая его привлекла бы, а главный клерк мистера Драйбека занимает свое место уже тридцать лет.

— Драйбек… — повторил Хемингуэй. — Тот, кого отвезли после тенниса домой? Где он живет?

Сержант ткнул пальцем в карту.

— Здесь, сэр, почти напротив начала Фокс-лейн. Насколько мы смогли установить, его высадили там в семь часов, ну, может, чуть позднее. В половине восьмого он сел ужинать. Это подтвердила его экономка. Чем Драйбек занимался перед этим, она не знает.

— А что говорит об этом он сам?

Сержант сверился со своими записями:

— Утверждает, что, войдя в дом, сразу поднялся наверх, где принял душ. Вероятно, так оно и было, у него старомодная ванна, на конце которой стоит душ. После этого он вышел в сад и полил цветы. Драйбек говорит, что за этим занятием услышал гонг: экономка звала его ужинать. Она показала, что ей пришлось дважды ударить в гонг, потому что первого удара хозяин не расслышал.

— Где находилась все это время экономка?

— Переходила из кухни в столовую и обратно: готовила ужин, накрывала на стол. Столовая расположена в передней части дома, кухня — за ней, в задней части. Между ними коридорчик с дверями. Она заявила, что всегда ходит из одного помещения в другое по нему, потому и не видела Драйбека. То есть за эти полчаса экономка ни разу не была в холле. Неудивительно, что она хозяина не видела.

— Кухонные окна не выходят в сад?

— Нет, сэр. За окном кухни гравийный дворик, дальше лавровая изгородь, она загораживает сад.

— Удачная планировка, — похвалил Хемингуэй карту, пристально ее изучая. — Значит, с семи до семи тридцати Драйбек мог находиться где угодно. Если верить вашей карте, то от его дома до Фокс-Хауса менее полумили.

— Именно так, сэр. Но по пути туда ему пришлось бы пройти мимо коттеджа мисс Паттердейл.

— Почему бы ему не пройти через выгон?

— Можно и так.