Убийства на фоне глянца

Барселонский журнал, где работал Вальдес, не был, строго говоря, таблоидом. Он определял свое направление как “новости для женщин” и назывался “Современная женщина”. Я придирчиво его изучила, прежде чем явиться в редакцию, но не нашла ничего, что можно было бы посчитать новостями в привычном значении этого слова. Мало того, все, о чем там сообщалось, запросто могло происходить, допустим, в Древнем Египте. Моды, макияж, прически, дизайн, кулинарные рецепты, а также кое-какие сплетни из жизни актеров или представителей светских и финансовых кругов. Именно в разделе, отданном под сплетни, и помещалась колонка Вальдеса. Я прочитала ту, что была у меня под рукой, не надеясь обнаружить что-то исключительное. И была права. На сей раз Вальдес обратил свое внимание на телекомментаторов, хотя упомянутых там имен я никогда даже не слышала. Писал он также о певцах и танцорах, тоже мне не известных. А вот его стиль – полный яда, напористый и оскорбительный – я узнала сразу. Правда, мне трудно было понять, зачем печатать материалы такого рода в женском журнале. Неужели даме, решившей узнать, как бороться с целлюлитом, или как правильно одеться к званому ужину, или как приготовить морского леща, захочется заглянуть в помойную яму, устроенную Вальдесом. По сути своей все, что предлагал журнал читательницам, носило характер умиротворяющий и совершенно чуждый агрессивности. Разве имелась какая-то логическая связь между рекомендациями по поводу модных штор для гостиной и описанием скандальных подробностей развода некой пары из актерской среды? Но следом у меня возник другой вопрос, наверное, столь же нелепый, как и предыдущие, и он заставил меня вернуться на несколько страниц назад. Я нашла раздел, посвященный домашнему интерьеру. Вот оно! Раздел вела женщина – Пепита Лисарран. Фотографии ее не было. Мне почудилось, что стиль мебели, представленный в ее статье, чем-то напоминал то, что я видела в квартире Вальдеса. Однако я была недостаточно сведуща в искусстве дизайна, чтобы выделить конкретные детали. Схожим казалось мне все: шторы неброских тонов, картины, лишенные индивидуальности… Да и сам текст не помог узнать хоть что-нибудь о личности авторши. Она могла быть как молодой девушкой, так и дамой средних или даже преклонных лет. Про кресло бутылочного цвета она писала: “Теплые тона обивки в сочетании с формой кресла, рассчитанной прежде всего на удобство, обещают нам долгие часы чтения и отдыха. Это само наслаждение на четырех ножках”. Черта с два кому-нибудь удастся выразить свою личность, описывая кресло! Если бы мне поручили сочинить несколько строк на такую тему, я бы наверняка тоже не выжала из себя ничего, кроме штампов и банальностей. И тотчас меня заинтересовал вопрос: а что придумает Пепита Лисарран в следующем номере, когда ей придется рассказывать уже про другое кресло? Однако совсем не эти вопросы должны были волновать меня сейчас, просто я невольно заразилась царившим в журнале легкомысленным и фривольным настроением. А вдруг оно будет неотделимо и от расследования, которым мы вплотную занялись?

Я отправилась на поиски Гарсона.

– Младший инспектор, вам придется пойти со мной в редакцию “Современной женщины”.

– Я пока еще занят подготовкой материалов для нашей поездки в Мадрид.

– Закончите позднее, я очень хочу, чтобы вы пошли со мной.

– Не в обиду вам будет сказано, инспектор, но на беседу с бандитами вы меня брать с собой не желаете, а вот в женском журнале вам без меня вроде как не обойтись. Хоть режьте, не в силах я этого уразуметь.

– У меня может сложиться весьма субъективное мнение, и я хочу проверить свои выводы на вас. Теперь понятно?

– Еще меньше прежнего.

– Ладно, это не имеет значения. Если бы мы делали только то, что нам понятно, мы бы всю свою жизнь не вставали с кресла – наслаждения на четырех ножках.

– Как скажете, инспектор. Я всегда готов.

Гарсон счел за лучшее не спорить со мной – так обычно ведут себя с сумасшедшими. При этом он был уверен, что куда лучше было бы, если бы его шефом был Граучо Маркс[12]. А почему, собственно, я должна вести себя логичнее, чем общество, в котором нам выпало жить, общество, где типы, подобные Вальдесу, пользуются успехом – пока их, конечно, не ухлопают – и где в каждом номере журнала непременно надо описать очередное кресло?

Редакция журнала “Современная женщина” располагалась в цокольном этаже здания на проспекте Диагональ. Возглавляла ее женщина лет сорока, которая сразу словно постарела лет на десять, узнав, что мы из полиции. Ее гламурное мировосприятие просто не выдержало подобного удара. Она занервничала и никак не могла сообразить, следует ли выражать нам соболезнования, как если бы мы были родственниками погибшего, или достаточно будет держаться соответственно своему профессиональному статусу. На нашу беду, она выбрала первый вариант и пустилась в непомерные восхваления покойного, конца которым не было видно. Терпение мое лопнуло, и я довольно резко ее оборвала: