Убийства на водах

Старшее поколение Лиговских и Фадеевых лечилось ваннами, а младшее — развлекалось в основном прогулками. Только Елена Андреевна — она же Зенаида Р — ва — жертвовала моционом для письменного стола: роман ее, получивший уже название «Медальон», успешно продвигался.

В один из дней княжна Лиговская, Катя Фадеева и Варвара Печорина прогуливаясь по Елизаветинской галерее, столкнулась с тем странным молодым господином, который в день ужасной Лелиной находки на склоне, безуспешно пытался помочь девочке и Катерине. Несмотря на то, что господин явно узнал их, он кажется, решительно не хотел или боялся встречи. По крайней мере он попытался развернуться и ретироваться, покраснев при этом и закашлявшись. Но Катерина Андреевна и Мери, проявив неженскую решительность и твердость, быстро двинулись ему навстречу, так что маневр его не удался, и он вынужден был приветствовать девушек, приподняв довольно нелепую шляпу. Да и сам господин был весьма нескладен: худощавый, со впалой грудью и понурой головою, он имел лицо небольшое, бледно-красноватое, нос неправильный, рот слегка искривленный и густые белокурые волосы, падавшие клоком на лоб. Столкнувшись с дамами практически лицом к лицу, господин вынужден был представиться. Он отрекомендовался Виссарионом Григорьевичем Белинским, литератором из Москвы5.

— Вы романы пишите? — поинтересовалась Варя.

— Нет-нет, не романы, — господин Белинский окончательно смутился и покраснел. — Я по литературно-критической части.

— Мне кажется, я слышала Ваше имя и даже что-то Ваше читала. Наша подруга, сестра Катерины Андреевны, — начинающая романистка. Она уже опубликовала один роман и пишет другой, — вступила в разговор Мери.

— Это замечательно, — ответил новый знакомый, хотя выражение лица его сказало совершенно о другом. Господин Белинский, судя по всему, не прошел школы гостиного лицемерия и не смог скрыть тихого ужаса от перспективы знакомства с очередным провинциальным дарованием, к тому же еще и женского полу.

Вообще было видно, что в женском обществе он чувствует себя крайне неуютно и ждет только предлога, чтобы бежать из этого цветника.

Княжна прекрасно это поняла и даровала несчастному свободу, предварительно пригласив его заходить к ним без церемоний.

— У нас не светский салон, а просто собрания людей, которым интересен общий разговор.

— Да-да, спасибо, как-нибудь загляну непременно, — пообещал донельзя сконфузившийся Белинский и удалился быстрым шагом, сильно закашлявшись.

— Забавный какой — и одна лопатка другой выше и, кажется, больной совсем, — пожалела беглеца Катерина.

— Но я припоминаю, что статьи его, у Надеждина, кажется, в журнале, довольно интересны, — сказала княжна Мери, которая в последние два года положила себе за правило читать русские литературные журналы, чем приводила в ужас матушку.

— Может, это какой-то другой Белинский, — наш-то уж больно жалок, — сказала Варя, но не и презрением, а напротив с большой симпатией и мягкостью.

— Надо сестрицу спросить, знает ли она это имя. А женщин он точно боится и недолюбливает, кажется, — подвела итог встрече Катерина.

Глава двенадцатая. По дороге с кладбища

Печорин между тем проводил время в прогулках с Варей и всей молодой женской компанией, «возглавляемой» Марьей Сергеевной Лиговской, в философических беседах с доктором Вернером и в мыслях о том, что пора уже двигаться с милого юга в сторону северную. Он дал себе неделю сроку, чтобы еще побыть немного с сестрой, принять еще несколько ванн, а потом заехать ненадолго в Кисловодск, насладиться там погружением в холодный кипяток нарзана — и в Петербург! Тем более, что отпуск его не бесконечен.

На девятый день после гибели Веры все общество отправилось в Некрополь, положить цветы на свежую могилу.

Когда возвращались по тропе к коляскам, Мери, попросив оставить ее на несколько минут одну, задержалась у могилы. Печорин прошел немного вниз по тропе и остановился на повороте, решив все же подождать княжну и помочь ей спуститься. Вдруг он услышал вскрик, а потом шуршание камней. Прокричав: «Мери, что случилось, я здесь!» Печорин ринулся вверх по склону. Выбежав из-за поворота, он увидел княжну Марью Сергеевну, сидящую на земле и сжимающую двумя руками шею у правого плеча. Печорин с ужасом заметил, что сквозь пальцы девушки проступает кровь.

— Мери, что с Вами? Вы ранены? Что случилось? — обхватив за талию, он помог княжне подняться с земли.

— Нет, нет, кажется, все, к счастью, обошлось. Я спускалась и вдруг кто-то схватил меня сзади и, как я понимаю, занес надо мной нож. Но тут нога моя подвернулась, я стала падать, и нож только немного оцарапал мне шею, потому что тут Вы закричали, и он убежал.

— Кто убежал? Дайте я посмотрю, глубока ли рана? — Печорин отвел дрожащие руки княжны и с облегчением убедился, что нож действительно только немного рассек кожу и рана совсем поверхностная.

— Видели ли Вы того, кто напал на Вас, княжна?