Убийства павлиньим пером

— Совершенно. Я слишком часто видел этот револьвер у Рона, он особенный. Когда я заглянул в гостиную в квартире Вэнса, я понял это сразу же. Там не было много света, горели только лампа или две на столах, но Вэнс стоял около одной из них и был хорошо освещен. Господи боже, вы не можете себе представить, как я встревожился, когда увидел ту же пушку в среду вечером на вечеринке у Дервента! Обратите внимание, ее принес Рон. На самом деле он, похоже, больше тревожился о тонком кинжале, который тоже принес, чем о пушке. Конечно, я ничего не сказал. И не мог сказать, какое сильное это на меня произвело впечатление. Но даже Рон не такой болван, чтобы убивать Вэнса из своего собственного оружия. В конце концов, я думаю, что его надо допросить. Это была пушка Рона. Он принес ее в дом Дервента. Он унес ее с собой, и он был последним человеком, который держал ее в руках…

— Продолжай! — проревел Г. М., выпрямляясь на стуле так резко, что Филипп вздрогнул. — Только думай, что говоришь, сынок. Глубоко осмысли, что ты скажешь, и не связывай это ни с чем, что ты уже нам рассказывал. Ты уверен, что Гарднер унес эту пушку из дома Дервента в тот вечер, когда был прием?

— Да, конечно. Спросите молодого Бена Соара, если мне не верите.

На столе Г. М. пронзительно зазвонил телефон.

Г. М. посидел мгновение, глядя прямо перед собой, прежде чем взял телефонную трубку и что-то в нее проворчал. Выражение его лица снова стало деревянным. Положив трубку, он поднялся.

— Сынок, — сказал Г. М. Филиппу бесцветным голосом, — я хотел бы еще кое-что у тебя спросить. Не смог бы ты подождать в комнате внизу приблизительно минут десять, пока я не приглашу тебя снова? Это — приятная комната. Все высокородные шляпы из дипломатического корпуса ждут там; я велел положить там «La Vie Parisienne»[3] и «Скетчи Снаппи» — чтение, которое может быть им по душе. Благодарю. Пальчики оближешь!

Общительный, но несколько подозрительный Китинг удалился из комнаты, после чего Г. М. повернулся к Полларду.

— Это Мастерс, — объяснил он не без выражения удовольствия на лице. — Вернулся из поездки в Стритхэм. И это еще не все. С ним Франсис Гейл; и похоже, она хочет нам что-то сказать — вот увидишь, это будет про диван.

Глава 10 КЛЕЙМО НА КОВРЕ

Старший инспектор выглядел почти величественным, когда вошел в кабинет. Он был один, оживленный, чисто выбритый, какой-то вкрадчивый. В одной руке у него был портфель, в другой — маленький саквояж.

— Ах, сэр, — пророкотал Мастерс, то ли совершенно не смущаясь, то ли притворяясь таковым. И положил свою шляпу на стол с величайшим изяществом. — Сегодня утром стало немного прохладнее, вам не кажется? Доброе утро, Боб.

— Хо-хо, — отозвался Г. М. — Перестаньте, Мастерс. Вам меня не одурачить. Черт меня побери, я всю ночь ждал, когда услышу историю о вашей беседе во время поездки в Кенсингтон; и вам не отнять у меня этого удовольствия. Давайте же выкладывайте.

На мгновение Мастерс нахмурился:

— Понимаете ли, сэр, это только между нами, я не возражаю признать…

— Значит, так оно и есть. Мастерс, признавайся! Ты ее испугался.

— Нет, сэр, это не так, — с достоинством возразил старший инспектор. — Не совсем так, точно вам говорю. Но я не возражаю признать, строго между нами, что я продолжал думать: высший класс, предположим, что миссис М. сейчас сунет голову в машину! И — грр-рм! У этих женщин такие манеры, что все возможно. — Он вытащил носовой платок и вытер лоб. — Но это еще не все. Если бы кто-нибудь сказал мне, сэр Генри, что после двадцати пяти лет службы в полиции какая-нибудь отъявленно льстивая Венера одурачит меня… ур! Прошу меня простить, Боб. Не кажется ли тебе, что в этом есть что-то забавное?

— Да, сэр, — подтвердил Поллард.

— Просто внимательнее веди свои записи, мой мальчик, — мрачно буркнул Мастерс, — и оставь дела тем, кто в них лучше разбирается. Как я уже говорил, сэр Генри, я не собирался дать себя одурачить, если вы это имеете в виду. Я — коп и знаю мои обязанности. Но… Предположим, что мы влезли в это дело. Что бы я ни делал и чего бы ни обнаружил… — он впечатляюще побарабанил пальцами по столу, — две вещи я установил точно. Во-первых, отпечатки пальцев — женские отпечатки пальцев на портсигаре — не принадлежат миссис Дервент. Во-вторых, на весь день убийства у миссис Дервент железное алиби. Э?

Г. М. кивнул:

— Да, мы уже об этом догадывались, — проворчал он, глядя в угол потолка. — Мы тут тоже собрали кое-какую информацию. Ну же, ну же, Мастерс, никто не пытается тебя одурачить. Что произошло?

Старший инспектор поколебался.