Убийства с уведомлением

Андрей Сергеевич взял в руку стакан, пытаясь оценить всю абсурдность ситуации, в которую сам же себя и загнал. Он сделал выбор.

– Не дождетесь уроды!

Он выбрал жизнь, но перед тем как жить, он напьется, до беспамятства, так как никто ни допивался, ни до, ни после него.

– За жизнь! – торжественно поднял стакан следователь, по такому случаю, он наполнил его полностью, и влил его в себя.

***

За все нужно было платить. Платой за сладкое забвение было похмелье. Чувство отвращения к себе, обычно сразу следовавшее за моментом пробуждения, от того как можно было до такого докатиться, не задерживалось с тобой надолго, почти сразу замещаясь убийственными приступами головной боли, головокружения, рвоты и единственным желанием – поскорее умереть. Но даже на это сил не было.

Очнувшись после алкогольной комы, Андрей Сергеевич обнаружил себя валяющимся на полу, в той же комнате, где он пил последние…, определить точное время, не предоставлялось возможным. Рядом валялся опрокинутый стул.

Предохранитель сработал! Оставалось только определить высоту, с которой следователь ляпнулся на пол, и оценить степень возможных повреждений. Но если его организм и пытался подавать сигналы бедствия об ушибах или даже переломах, полученных в следствие неудачной попытки залезть на шкаф, то все они были полностью заглушены симптомами одного из самых ужасных похмелий в жизни следователя, за все годы его профессиональных игр в этот жестокий спорт – литрбол.

– Зачем я проснулся!? – малейшие движение головой, и комната начинала вращаться, словно лопасти пикирующего вертолета. – Господи, дай мне умереть.

Мысль, что проснулся он не просто так, что на то была какая-то причина, билась на границе его сознания, но не желавший включаться в работу мозг, глушил ее словно мобильную связь в зоне боевых действий.

Что-то было не так, и это «что-то» долбило черепную коробку Андрей Сергеевича с настойчивостью отбойного молотка. Органы чувств отказывались действовать слажено с нервной системой, сигналы не доходили до головного мозга. Окружающий мир сливался в размытую кляксу, из обрывков звуков, изображений, и что хуже всего запахов, не поддающихся идентифицированию.

Мозговая активность по вычленению этого раздражающего внешнего фактора, приводила лишь к новым «вертолетам».

– Надо заземлиться! – Андрей Сергеевич согнул правую ногу в колене, чтобы всей стопой ощутить твердый пол. Когда вращение комнаты замедлилось, следователь приказал себе сесть.

Титаническими усилиями ему это удалось, и когда комната снова приняла относительно статичное положение в пространстве, попытался восстановить оборванную связь с внешним миром.

Источник внешнего раздражителя с трудом но был идентифицирован: его смартфон надрывался, пытаясь привлечь внимание хозяина.

– Мать твою! Я же тебя выключил!!! – но отрицать или игнорировать сей факт было уже невозможно, телефон пищал и даже не думал затыкаться.

Самое страшное было не в самом факте режущих слух, и мозг, раздражающих звуков, что издавал телефон следователя. Хуже всего было, то что эти звуки складывались в мелодию, узнавать которую воспаленный мозг Андрей Сергеевича упрямо отказывался. Он вообще не помнил, чтобы когда-нибудь пытался заставить свой телефон исполнять нечто подобное.

Лет 12 назад, по воспоминаниям следователя, такая херня лилась почти из каждой телефонной трубки, тогда еще в большинстве своем черно-белых, складываясь в уродливые, техногенные пародии на известные мелодии.

Наконец, путем предельных волевых усилий и концентрации, которым позавидовал бы и сам Будда, мозг Андрея Сергеевич выдал из архива название мелодии: «Симфония № 5» Бетховена. *Судьба (Фатум) стучится в дверь*

Мир рухнул, второй раз для Андрея Сергеевича, наступил шаткий баланс, стены зафиксировались, но теперь они давили на черепную коробку, пытаясь выдавить мозг через уши, глаз и нос.

– Ты победил меня, раздавил как дождевого червя. А теперь еще и издеваешься. Хотя, может я это и заслужил, – от места, где сидел следователь, до стола на котором лежал его телефон было метра три, по прямой, но в таком состоянии, эта дистанция превращалась в зигзагообразную полосу препятствий.

Встать на ноги не было никакой возможности, поэтому он пополз, словно контуженный боец, под натянутой колючей проволокой. Будь у него хоть капля лишней энергии, он бы вдоволь посмеялся бы с этой картины.

– Всегда гордился, что могу перепить почти любого, а теперь посмотрите на меня!

Когда он дополз до стола, то облокотился о него спиной. Прохладное дерево на несколько секунд подарило облегчение, но оно нивелировалось мыслью о том, что для того чтобы дотянуться до телефона, придется еще поднять руку выше головы.

Пальцы не слушались, телефон грохнулся на пол, к счастью недалеко, ползти за ним никуда не надо было, но даже просто наклониться за ним, было как до луны достать. Когда телефон был в руках следователя, а мир перестал вращаться вокруг него, снова, Андрей Сергеевич посмотрел на дисплей. Там красовался до боли уже надоевший ему знак. Номер был скрыт.