Убийства в Бэджерс-Дрифт

Обнявшись, они пошли туда, оставив блузку и бюстгальтер прямо на печатной машинке. Они легли на кушетку, повернувшись к зеркалу и задернутому тюлем окну, выходившему на улицу. Когда Барбара была уже полностью обнажена, Алан пригрозил, что отдернет занавеску. Но, вместо того чтобы испугаться, девушка лишь еще сильнее возбудилась. Он, казалось, точно знал, что нужно делать. Ей почти не было больно, вопреки всему, что она слышала, и она подумала, что все кончилось даже слишком быстро. Она хотела еще, и он не отказал. Спустя час в дверь конторы постучали, Алан улыбнулся и прижал палец к ее губам. Барбара сидела на его коленях и видела, как мимо окна прошла девушка в белом теннисном костюме, с волосами, стянутыми сзади шарфом. Когда они ушли из конторы, было уже почти девять.

После этого они стали встречаться часто, обычно поздно вечером. Алан объяснял, что должен заниматься своими исследованиями. Они уезжали куда-нибудь в пригородный лес, находили там укромное местечко, а если погода была плохой, устраивались у него в машине. Барбара никогда не приглашала его в свою маленькую квартирку и сказала, чтобы избежать неудобных вопросов в дальнейшем, что она сирота. В те вечера, когда они не встречались, она не находила себе места от желания. В конторе Алан никак не выдавал их отношений, он только изредка подмигивал ей, когда никто не мог этого видеть.

В середине зимы Барбара обнаружила, что беременна. Она слегка волновалась, сообщая ему об этом, словно это была исключительно ее вина. Свое признание она закончила вопросом, что же скажут его родители? Он смотрел на нее, сначала будто не веря в услышанное, потом слегка удивленно, а затем обнял и проговорил:

— Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем.

В конце недели Руперт Уинстенли позвал ее в свой кабинет, дал адрес частной клиники в Сент-Джонс-Вуде и чек на сто пятьдесят фунтов. Больше она никогда не видела ни Алана, ни Руперта.

Барбара сделала аборт, скорее потому что была слишком расстроена, да к тому же одинока для того, чтобы придумать какую-то альтернативу. Сейчас, конечно, она поступила бы иначе. Она бы вытянула из них все до последнего фунта. Если уж она не смогла заслужить их уважение или любовь, она позаботилась бы о том, чтобы обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь.

После посещения клиники прошло около месяца. Барбара тогда уже работала в магазине Сейнсбери[19]. Однажды вечером кто-то постучал в ее дверь. Она приоткрыла и заглянула в щелочку. Там стоял мужчина, от него слегка пахло одеколоном, но намного сильнее пивом. На нем была куртка со значком какой-то компании, галстук в полоску и серые брюки.

— Гм, я… я… о… — пробормотал он и оглядел ее с ног до головы.

— Что вам нужно?

— Я товарищ Алана. Он предположил, что мы могли бы… Ну, понимаешь… Как-то…

Барбара захлопнула дверь. У нее внутри все закипело от гнева. Она почувствовала боль и отвращение. Барбара была не в силах пошевелиться, как будто от движения открылась бы какая-то рана. Ублюдок! Боль постепенно уходила; отвращение, перебрав анналы памяти, полностью перешло на Алана и все, что он сделал с ней. Остался только гнев. Она прислушалась. Шагов не было слышно. «Наверное, он все еще там». Девушка снова открыла дверь. Незнакомец неуверенно улыбался.

— Это недешево вам обойдется, — сказала она и стала наблюдать за его реакцией. Потом подумала: «Иначе иди домой и развлекайся самостоятельно».

— О!.. Гм… Ну ладно… — Мужчина сделал движение, как будто хотел зайти в комнату. Она подперла дверь ногой.

— Сколько у вас есть?

Он порылся в бумажнике, достал пачку купюр, водительские права, детскую фотографию.

— Пятьдесят фунтов…

Это была почти ее месячная зарплата. Барбара распахнула дверь.

— Тогда заходите.

Так все и началось. Рекомендации. Товарищ товарища. Она никогда не оставалась одна, но все равно чувствовала себя неуверенно. У нее теперь всегда были деньги на квартиру. Она получала подарки. Иногда недешевые. Волчью шубу, большой цветной телевизор, отдых в Портофино[20], когда жена одного из клиентов легла в больницу. Но уверенности не было. Финансовой. Эмоционально она теперь ощущала себя в полном порядке. Ни к кому из мужчин не испытывала никаких чувств. Она смотрела на них свысока, словно с холма, наблюдая, как они пыхтят, будто неповоротливые морские львы, и презирала их всех.

Барбара никогда больше не собиралась допускать, чтобы ее захватила та золотая волна удовольствия, которая унесла ее от берегов добропорядочности в офисе Уинстенли двадцать с лишним лет назад. Она теперь не могла вспомнить даже фамилию Алана, не то что его лицо.

А потом встретила Тревора Лесситера. Она буквально наткнулась на него в продуктовом магазине. Слишком резко повернув за угол одного из стеллажей, она врезалась своей тележкой в его, и они намертво сцепились. Барбара тут же одарила его сияющей профессиональной улыбкой. Это покорило его, и он совершенно не заметил подвоха.