Убийства в Бэджерс-Дрифт

— Да, понимаю, — проговорила она несколько обиженно, но последовала его совету, остановилась и оперлась на трость. Инспектор осторожно направился в обход куртины[17] бледно-зеленых цветов, а женщина давала ему указания: — Левее! Так, уже ближе! Горячо! — Потом, увидев, как он вдруг присел, крикнула: — Правда, само совершенство?!

Барнеби внимательно разглядывал орхидею и воткнутую рядом палку с красной ленточкой.

Эта отметка казалась более живой, чем бледно-пепельное растение. Что-то невероятно трогательное было в аккуратно завязанном бантике. Он поднялся и огляделся. Насколько он мог разглядеть, в непосредственной близости от места покров палой листвы, хотя и нарушенный кое-где, видимо какими-то мелкими зверьками, нигде не подвергался серьезному воздействию.

Слева от него ветви деревьев и кустарника сплетались особенно густо.

Аккуратно ступая, Барнеби подошел туда и внимательно всмотрелся в землю. Там отчетливо виднелись два достаточно глубоких следа, свидетельствующих о том, что кто-то стоял здесь на протяжении достаточно длительного времени. Он внимательно стал изучать место, где отпечаталась наиболее широкая часть подошвы, затем встал параллельно следам и посмотрел сквозь ветки.

Перед ним открылась поляна. Это был клочок свободного пространства между деревьями, заросший помятыми подснежниками.

Инспектор обошел заросли и ступил на край полянки, там нагнулся и тщательно изучил землю перед собой, стараясь не наступать на примятые места. Вытоптанная площадь оказалась достаточно обширной.

Кто-то или что-то даже не топтался, а, похоже, валялся здесь.

Направляясь обратно к мисс Беллрингер, он заметил на земле отпечаток, который был слишком неясным, чтобы назвать его силуэтом, как будто здесь непродолжительное время валялось бревно или еще что-то тяжелое.

— Спасибо, что показали мне. — Барнеби почувствовал облегчение, выйдя из-под гнета деревьев на открытое пространство. Над головой, в небе, полном солнечного света, носились чибисы. — Хотите, я заеду, чтобы отвезти вас на дознание, мисс Беллрингер?

— О нет. У нас есть прекрасное такси в деревне. Со мной все будет в порядке.

Подойдя к коттеджу «Улей», они увидели сержанта Троя, стоящего на посту в окружении небольшой, но заинтересованной толпы. Барнеби попрощался с мисс Беллрингер и перешел дорогу. Его тут же атаковала наиболее юная часть аудитории:

— А зачем он тут стоит?

— А он полицейский?

— Вы же из полиции, да?

— А почему на нем нет формы?

— Эй, ребята! — процедил сержант Трой. — Почему бы вам не пойти восвояси? Не на что тут смотреть! — Голос его звучал холодно, с металлическим отзвуком. Толпа даже не пошевелилась.

— Я пришлю кого-нибудь тебе на смену, Трой.

— У меня смена заканчивается через полчаса.

— Конечно, сержант, конечно. Кто-нибудь будет здесь к пяти. — К толпе присоединилась девочка с одним малышом, цепляющимся за ее руку, и другим в прогулочной коляске. Барнеби усмехнулся: — К этому моменту тут соберется вся деревня.

На следующий день дознание у коронера практически не отняло времени. Тело Эмили Симпсон было опознано незадолго до этого ее подругой мисс Люси Беллрингер, и его разрешили захоронить. Зачитали отчет патологоанатома, и дело передали для дальнейшего расследования.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Расследование

Глава 1

Барбара Лесситер подошла к туалетному столику с зеркалом в углу своей спальни. Весь свет она выключила, кроме лампы-статуэтки из слоновой кости рядом с кроватью. Мягкие лучи из-под абрикосового абажура падали на ее блестящую ночную сорочку и смуглую от регулярного посещения солярия кожу. На кончиках ее пальцев подрагивали маленькие капельки пахнущего клубникой крема. Ритмичными движениями, прикрыв глаза и улыбаясь, она начала втирать его в кожу шеи, начиная от подбородка. Потом, взяв побольше крема, аккуратно похлопала по лицу. И, наконец, достала масло для век. Французское, сорок пять фунтов за баночку, а расходуется так быстро!

Барбара любила этот ритуал. Даже будучи девушкой, задолго до того, как это стало необходимо, она с огромным удовольствием растирала, похлопывала, пощипывала и разглаживала свою кожу. Впрочем, даже сейчас, вероятно, в этом не было особой надобности, говорила она себе, успокоенная неярким светом лампы.

Закончив с лицом, женщина начала расчесывать волосы: пятьдесят движений от макушки к кончикам. Блестящие темно-рыжие локоны, настолько густые и яркие, насколько это было возможно благодаря хне, яичным желткам и бальзаму. Она откинула голову назад и улыбнулась.

От этого движения с ее плеча соскользнула бретелька. Она придвинулась к зеркалу, коснулась маленьких лиловатых синяков на обнаженной груди и улыбнулась снова, удовлетворенно припоминая. Потом встала и замерла, прислушиваясь.