Убийства в Белом Монастыре

– От Канифеста. Я получил ее прямо перед ужином. Интересная. Вот что там сказано. – Г. М. достал из внутреннего кармана сложенный лист бумаги. – Вообще говоря, я его спрашивал, когда Джон Бохун вчера приходил к нему домой.

ПРИШЕЛ СРАЗУ ПОСЛЕ СДАЧИ В ПЕЧАТЬ УТРЕННЕГО ВЫПУСКА «ГЛОУБ ДЖОРНАЛ», РОВНО В ДВА СОРОК ПЯТЬ НОЧИ. НАШЕЛ ТОГО САМОГО ПОСЕТИТЕЛЯ У БОКОВОЙ ДВЕРИ И ОТВЕЛ ЕГО В СВОЮ БЕРЛОГУ. НЕ ЗНАЮ, КОГДА ОН УШЕЛ, У МЕНЯ БЫЛ СЕРДЕЧНЫЙ ПРИСТУП, КАК ПОНИМАЕТЕ, НО ЯВНО НЕ РАНЬШЕ ЧЕМ ПОЛЧЕТВЕРТОГО.

Г. М. швырнул бумажку на стол.

– Он сказал – в три часа, потому что решил, что это надежный вариант, отводящий от него подозрения. На самом же деле он появился здесь лишь часом или двумя позже.

– Но кто-то же сюда приехал! – вскричал Уиллард. – Кто-то подъехал в десять минут четвертого! Кто это был?

– Убийца, – сказал Г. М. – Ему просто несказанно повезло – он был избавлен от любых превратностей судьбы, природы и безумия, он морочил нам голову прямо у нас на глазах… Но хватайте же его, Мастерс!

Голос Г. М. прогремел по комнате, и кто-то метнулся в открытую дверь в сторону галереи. В тот же миг открылась дверь на лестницу, и инспектор Поттер влетел в нее именно тогда, когда из другой показался Мастерс.

С какой-то мертвенной формальностью Мастерс произнес:

– Герберт Тиммонс Эмери, вы арестованы за убийство Марсии Тэйт и Карла Райнгера. Я должен вас предупредить, что все…

Тощий человечек с песочного цвета волосами вытаращился на него и тут же проскочил под рукой, опустившейся ему на плечо. Швырнул стул под ноги Поттеру, снова пригнулся, все еще что-то крича, и понесся к лестнице. Поттер ухватил его за пиджак, потом за ногу. Они услышали крик в темноте, затем раздался грохот. И воцарилась тишина. Дрожащий, бледный как смерть Поттер показался на площадке, и все увидели, что он вглядывается в темноту.

Глава двадцатая Июнь в Уайтхолле

Над небольшой строгой табличкой на двери с надписью «Сэр Генри Мерривейл» красовались кривые буквы, намалеванные белой краской: «Занят! Не входить! Даже не вздумайте!» Ниже, еще более сердито: «Да, конкретно Вы!» В старом коридоре на верхнем этаже древней кроличьей норы Уайтхолла было душно и тепло, в окно сложной формы на лестнице виднелись качающиеся зеленые деревья.

Катарина посмотрела на дверь и замешкалась:

– Но тут же написано!

– Чушь, – сказал Беннет и распахнул дверь.

Оба окна были открыты в ленивый июньский полдень, в полутемной комнате пахло старым деревом и бумагой, внизу на набережной шумели машины. Г. М. водрузил огромные ноги на стол, и они запутались в телефонных проводах. Лысая голова упала на грудь, и очки сползли с переносицы, глаза были закрыты.

Беннет постучал по двери с внутренней стороны.

– Простите за вторжение, сэр, – сказал он, перекрывая храп с присвистом, – но мы подумали…

Г. М. открыл один глаз. Его словно током ударило.

– Идите отсюда! Вон! Меня нельзя беспокоить, черт побери! Я вам направил сообщение про этого аккордеониста вчера после обеда, и если вам нужно знать, как нота соль связана со смертью Роберта, посмотрите вот сюда и поймете. Я занят! Я… Да кто там такой? – Он чуть выпрямился и грозно нахмурился. – А, это вы… Я должен был догадаться. С вас станется влезть, когда я занят очень серьезным делом. Да что вы ухмыляетесь-то, чтоб вас?.. Это серьезно! Вопрос о Дарданеллах[24], правда, я забыл, про что там вообще. Типа про мир во всем мире. – Он фыркнул и недовольно покосился на них. – Гм. Выглядите счастливыми, это скверно.

– Счастливыми? – заорал Беннет. – Сэр, позвольте заметить…

– Тсс, – сказала Катарина. – Веди себя прилично.

Г. М. окинул их недовольным взглядом:

– Прямо глаза от вас слепит, вот как. Ну ладно, входите. Собираетесь пожениться, верно? Ха! Подождите, не надо торопиться. Вот увидите. Ха-ха!

– Вы разве не помните, – произнес Беннет, – что мы поженились ровно месяц назад? Еще, небось, забыли, что вели невесту к алтарю? И что Кейт жила у вашей дочери, когда старый добрый дядя Морис вышвырнул ее из дома?

– Старина Морис… – пробурчал Г. М. и заморгал. – А, вроде припоминаю. Хо-хо. Вот как.

– Мы через пару дней уплываем в Нью-Йорк, и нам там нужно будет все толком рассказать, понимаете? Мы так и не узнали в подробностях, что творилось после ареста Эмери. Знаем, что он умер в больнице через два дня после того, как упал… или бросился с той лестницы…

Г. М. разглядывал свои пальцы.

– Гм-гм. Я надеялся, что примерно так он и сделает. Он был не вполне дурной человек, этот Эмери. Я даже был склонен отпустить его, немного колебался, пока он не убил Райнгера, потому что Райнгер его вычислил. Вот это было уже скверно. Вообще, скверная история. Я не особо сердился на него за убийство Тэйт в состоянии аффекта. Не хотелось, чтобы его за это повесили. Но проблема была в другом…