Убийства во Флит-хаусе

Вот, значит, как. Предлагая дело о школе Святого Стефана, Нортон уже наверняка знал о новом отделе. Он проверял Джаз. С одной стороны, раздражало, что ею манипулировали. С другой – льстило, что ее оценили достаточно высоко и организовали возможность себя показать.

– Прошу прощения, сэр. Не ожидала. У меня есть время на раздумья?

– Буквально пара дней, Хантер. Я рискнул ради вас. Комиссар уже нервничает из-за вашего так называемого творческого отпуска и высказывает беспокойство, что вы можете снова исчезнуть. В случае вашего согласия я должен быть уверен: на вас можно полностью положиться.

– Понимаю, сэр. Как насчет персонала? Могу я рассчитывать взять с собой кого-то из старых коллег?

– Максимум одного-двух, – предупредил Нортон. – За прошедший год я и так потерял достаточно людей. Полагаю, вы захотите Майлза. Он уже долго проработал здесь. Может быть, ему пойдет на пользу новое поприще. Мне всегда казалось, что нам не удается полностью раскрыть его потенциал, – задумчиво произнес Нортон. – У вас это, похоже, получается лучше. И, может быть, перемены плюс повышение по службе решат проблему.

Нортон посмотрел на часы.

Джаз поняла намек. Встала, протянула Нортону руку:

– Спасибо, сэр, искренне благодарна за доверие. Я свяжусь с вами к концу недели, обещаю.

– Хорошо. Надеюсь, ответ будет положительным.

Джаз уже открыла дверь, когда вдруг услышала:

– Хантер?

– Да, сэр?

– Не дайте ему выиграть, хорошо?

Она улыбнулась про себя:

– Постараюсь, сэр. Нет, обещаю.

* * *

Джаз ехала по шоссе A11 в Норфолк, и в голове крутилось одно:

Не дайте ему выиграть…

Веский аргумент. Однако на этот раз решение должно зависеть лишь от ее собственных желаний и планов.

Джаз уже решилась на две важные перемены в жизни: развелась с Патриком и покинула Лондон. Теперь, когда Маршевый коттедж начал обретать форму, она не сомневалась, что полюбит в нем жить.

Однако сумеет ли обойтись без адреналина от работы? Пусть даже та иногда приносит разочарование и сомнения.

Ведь Джаз – хороший работник, очень хороший. Это приятно сознавать. Возможно, без Патрика, который вечно задирает нос и подтачивает ее уверенность в себе, будет еще приятней…

Джаз увидела знак поворота на Кембридж и неожиданно для себя свернула и поехала в направлении больницы.

* * *

Тома уже перевели в отделение. Он сидел на кровати и болтал с соседом.

– Джаз, дорогая. – Отец раскинул руки, и она обняла его, чувствуя сквозь пижаму выпирающие кости. – Как моя любимая девочка?

– Все хорошо, пап, очень хорошо. – Джаз села на стул рядом с ним, разглядывая впалые щеки и серовато-бледное лицо. Однако глаза были ясными, в них блестела жизнь. – Как ты?

– Жив. Моторчик еще тарахтит, хоть и с перебоями, как все время твердит доктор, и я очень рад тебя видеть. Мама рассказала мне о деле. – Он сжал ее руку. – Я страшно горжусь тобой, милая.

– Спасибо, пап. Когда тебя отпустят?

– Где-то на следующей неделе, если я буду хорошо себя вести и есть бета-блокаторы. Жду не дождусь вообще-то. – Том понизил голос: – Тут одни маразматики, орут по ночам. Будет намного лучше дома с мамой, в собственной кровати.

– Ты не уйдешь, пока доктора не разрешат, папа, – строго сказала Джаз. – Кроме всего прочего, это нечестно по отношению к маме. Ты же знаешь, она очень беспокоится.

– Знаю, но люди в больницах заболевают. А то и мрут как мухи, – прошептал он.

– Я знаю, папа, но сейчас это самое подходящее для тебя место.

– Ладно, хватит обо мне. Расскажи о себе. Какие планы?

– Кухня почти готова, у меня новая ванная комната, и вчера, как ни странно, даже пришел маляр. – Джаз довольно хлопнула в ладоши.

– Да-да, очень мило, – согласился Том. – Но я имел в виду планы на жизнь, дорогая.

– Ну, – медленно начала Джаз, – мне предложили на следующей неделе встретиться с комиссаром. С перспективой возглавить новый спецотдел в Восточной Англии.

Том был поражен.

– Это же большая честь, да?

– Нортон счел бы это понижением по сравнению с работой в Скотленд-Ярде, но я смогу быть довольно независимой.

– Не гнуть спину перед начальством, потому что ты и есть начальство, – согласился Том.

– Вот-вот. Лучше быть первым в деревне, чем вторым в городе.

– И что же? – Том рассматривал ногти на руках. – Ты уже решила?

– Нет. Обещала подумать, – ответила Джаз. – Несколько месяцев назад я ушла из полиции и собиралась вести совершенно другую жизнь. Что скажешь?

Том посмотрел на дочь и улыбнулся:

– Знаешь, я тут, между прочим, подумал, что, возможно, слишком сильно влиял на твои прежние решения. Поскольку слишком уверен в своих советах и… поскольку очень тебя люблю. – Он протянул к ней руку, на глазах выступили слезы. – Теперь я просто придержу язык. Поступай, как считаешь нужным, дорогая. Больше мне сказать нечего.

Джаз сжала его руку, глаза увлажнились.

– Хорошо, папа.

– Какое бы решение ты ни приняла, оно будет правильным. Я уверен. Не бойся неудач, Джаз. Иногда дела идут плохо, это часть жизни. И также часть жизни подняться, отряхнуться и двигаться дальше.

– Да, ты прав. Спасибо.

– Кстати говоря, на днях ко мне заглянул Джонатан. – Том поднял бровь.