Убийственная красавица

— Там, дальше, — говорила Рита. — За стойкой и направо, подле вывески с «Будвайзером».

— Ты уверена, что хочешь здесь остаться? — спросила Сэнди, посмотрев на часы и потихоньку выбираясь из узкой кабинки. — Они явно не собираются приходить.

— Что ты несешь!

— Уже десять минут прошло. Они явно не придут.

— Они опаздывают пока всего на пять минут. Придут. Ты же видела, какая пробка на I-95. К тому же вечер воскресенья, самый пик.

— На I-95 постоянно пробки. Надо было выезжать раньше — мы же успели вовремя.

— Они же не бойскауты. Давай, иди попудри свой носик. Вот увидишь, ты вернешься — а они уже будут здесь.

— А если нет?

— Тогда мы закажем себе что-нибудь выпить, поболтаемся здесь еще минут пятнадцать и поедем в Торранс, — пообещала Рита.

Сэнди кивнула:

— Закажи мне яблочный мартини.

И она пошла в туалет, располагавшийся в глубине шумного прибрежного бара для встреч, думая о том, как похожи друг на друга все подобные заведения. И не важно, где они расположены — в Рочестере, Торрансе или Форт-Лодердейле, на шумной центральной улице или неподалеку от белого песчаного пляжа. Перефразируя Гертруду Стайн, «бар есть бар».[33] Громкая музыка, приглушенное освещение, неоновые вывески, море выпивки и целая толпа одиноких мужчин и женщин, которые делают вид, будто они вовсе не одиноки. Неугомонные мужчины, обманывающие своих обрыдших жен; скучающие жены, пришедшие поразвлечься на стороне; разведенные женщины, пришедшие на поиски будущих бывших супругов; подростки, притворяющиеся, будто им уже можно заказывать спиртное, и сорокалетние дамочки, ведущие себя как подростки. Мужчины ищут, с кем бы переспать, женщины — потенциальных обожателей. Как там говорится? Мужчины дают шанс на любовь, чтобы заполучить секс, женщины дают шанс на секс, чтобы заполучить любовь? Что-то вроде этого. Сэнди уже слишком устала и не помнила, как это точно звучит. И потом, какая разница? Все гораздо проще: кто-то сегодня уйдет домой счастливым, а кто-то нет. А некоторым и вовсе не следовало сюда приходить. В том числе и ей. Что она вообще здесь делает?

Разве она с самого начала не отказалась сопровождать Риту в Форт-Лодердейл? Разве не убеждала ее, что ей совершенно неинтересно встречаться с каким-то парнем, даже если он такой замечательный, как утверждала Рита, потому что она с ним познакомилась через интернетовскую службу знакомств и еще ни разу его в глаза не видела? Если он окажется сволочью, то и его приятель, скорее всего, тоже окажется сволочью, а еще одна сволочь нужна Сэнди как собаке пятая нога. Разве она не говорила Рите, что это не самая лучшая идея — ехать в Лодердейл (да, да, это не так уж и далеко!), — когда в округе разгуливает маньяк, что лучше остаться дома и присматривать за детьми?

Правда, в намерения детей не входило, чтобы за ними присматривали. Дети лично выставили их за порог. Хватит уже над ними кудахтать, это только еще больше всех нервирует, сказали они. К тому же у них планы на сегодняшний вечер — они отправляются на всенощную в честь Лианы, на которую родители, разумеется, приглашены не были. И слава богу, думала Сэнди. Ей и панихиды в среду хватило с лихвой, уж не говоря о том, что бороться с тяжелыми эмоциональными последствиями кошмарной гибели Лианы приходится и в школе, и дома. Со всем этим притворством — с гневом, слезами, отчаянием. С беспомощностью, которую пытаются замаскировать под нервозность. С нервозностью, перерастающей в упрямство. С упрямством, перерастающим в крики. В бесконечные крики.

Сэнди понимала, что это эгоистично, но она уже сыта по горло их страхами. Достаточно того, что ей самой до смерти страшно. У нее нет ответов на их вопросы. Она не знает, отчего такое случается и случится ли вновь, и если случится, то когда? Она ничего не знает. Она знает только, что ей необходим покой, хоть на какое-то время отдохнуть от страха и горя, даже если ради этого придется ехать к океану.

И потом, они же с Ритой не планируют остаться здесь на всю ночь. Они вернутся в Торранс задолго до полуночи (Сэнди велела Меган и Тиму быть к этому времени дома). Так что волноваться не о чем и винить себя тоже не в чем.