Убийственная красавица

Что совершенно естественно. Кому же в здравом уме охота сидеть взаперти в душном классе, когда можно бегать по улицам, наслаждаясь хорошей погодой, и выделывать курбеты? Интересно, хоть один из ее учеников слышал, что означает выражение «выделывать курбеты»? И не их ли сейчас выделывает — если верить сплетням — эта сладкая парочка, Питер Арлингтон с Лианой Мартин? Взгляд Сэнди скользнул поверх пяти рядов нерадивых школьников к высоким окнам класса. За окнами царил дивный апрельский день, хотя и довольно прохладный для этого времени года. Во всяком случае, все только об этом и твердили. «Были бы вы здесь в прошлом апреле, — бубнили они то и дело. — Сейчас на добрых десять градусов меньше, чем всегда». Но Сэнди прохлада никогда не пугала. Она вообще предпочитала холодную погоду, напоминающую ей северный пригород Нью-Йорка, где она родилась и выросла. Все только и делали, что жаловались на жестокие рочестерские зимы, особенно Ян. Сэнди же была одним из тех редких созданий, которым по-настоящему нравился снег и даже мороз. Она любила кутаться в теплую одежду — это давало ей чувство защищенности.

Какого черта она делает в этом захолустном Торрансе, с его изнуряющей жарой и высокой влажностью?

Это была не ее идея переселиться прошлым летом во Флориду. Это все Ян. Два года он уговаривал ее переехать с северо-востока в какой-нибудь южный городишко: «Так будет лучше для моей практики, для детей, для нашего брака». Он обещал, канючил, добиваясь ее согласия: «Ну, давай же, решайся! Я навел кое-какие справки — ты без труда устроишься там учительницей. Стань авантюристкой. Попытайся хотя бы. Ну, максимум на два года. Клянусь, если тебе не понравится, мы вернемся».

Во всяком случае, так он говорил. А думал, как теперь ясно, так: я безумно влюблен в эту женщину, с которой познакомился по Интернету, поэтому готов забросить практику, выдернуть тебя с детьми с насиженного места и переехать в этот захудалый городишко, чтобы продолжить роман уже наяву; ну а если ничего не выгорит — мы уедем.

Но уехал только он. Сегодня ровно семь недель, мысленно подвела подсчет Сэнди, сосредоточившись на плакате, призывающем к всеобщей грамотности, который висел на дальней стене класса, и изо всех сил стараясь сдержать слезы. Вряд ли это был его первый роман — за прошедшие годы у нее не раз возникали подобные подозрения, ни разу, впрочем, не оправдавшиеся. Но известие о том, что он ее бросает, стало для нее ударом. Она допускала, что ему не терпелось бежать из Рочестера от какой-нибудь надоевшей интрижки, но ей и в голову не могло тогда прийти, что это ради новой.

Она пребывала в шоке, она смотрела, как он набивал вещами свой старый чемодан и новый докторский саквояж, который она подарила ему в день открытия новой приемной. И все это для того, чтобы перебраться в просторную квартиру на другой части города, располагавшуюся буквально в двух шагах от дома Кэрри Фрэнклин, этой клонированной Барби, его сногсшибательной возлюбленной из Интернета. Единственное, что помешало ему переехать сразу к этой разведенке с огромным лягушачьим ртом и длиннющими волосами, так это то, что его опередила ее мамаша. После третьего развода Кэрри та прочно обосновалась у нее и, похоже, не собиралась съезжать. По слухам, последнему — и уже даже пугающему — увеличению своей груди Кэрри была обязана именно деньгам Роуз Крукшэнк, так что, само собой разумеется, Кэрри не особенно удобно было вышвыривать ее на улицу. Все-таки апрель в этом году на десять градусов холоднее обычного.

А тут еще эта Далила, дочь Кэрри. Сэнди перевела взгляд на первую парту в третьем ряду, где, по очередной иронии судьбы, восседала крупная полноватая девица. Сейчас она нервно покусывала кончик своей черной шариковой ручки, уставившись в пол, видимо, надеясь, что ее не вызовут прочитать вслух последнюю запись из своего дневника.

Поскольку население Торранса едва достигало четырех тысяч жителей — на знаке, располагавшемся на окраине города, значилась цифра 4160 — и большинство их обитало в пригородах, как называло их местное население (Сэнди именовала их «болотом»), в городе была одна-единственная средняя школа. В ней училось почти четыреста детей, и учителя менялись почти так же часто, как ученики прогуливали уроки. Поэтому Сэнди не составило труда отыскать себе место. Сама школа, разлапистое одноэтажное здание, представляла собой если и безвкусное, то, во всяком случае, любопытное смешение современного стиля с классическим, дерева с камнем. Изначально она была рассчитана максимум на триста учеников, но внезапный демографический взрыв привел к тому, что пришлось оборудовать еще четыре класса в глубине автостоянки. Сэнди, как новенькой, предоставили эти тюремные камеры, в которых она и преподавала английскую словесность равнодушным сыновьям и дочерям почтенных жителей города Торранса. Среди которых была и дочь Кэрри Фрэнклин, Далила.