Убийственная осень

— Его отсюда видно, если погода ясная. Небольшой островок. Я не была, но мне рассказывали о нем. Можно лодку нанять, а можно катер. Катер, конечно, дороже. К тому же, если плывешь на лодке, есть риск, что отнесет куда-нибудь в сторону. Там никто не живет, там хоронят людей. Весь остров — одно большое кладбище. Есть очень старые надгробия. Раньше одних монашек хоронили на нем, теперь всех, кто умирает на Бабьем. Туда лучше плыть с Тамариного причала. Все, собственно, за одним плывут — свое будущее узнать.

— Будущее? А как?

— Там есть над могилой какой-то женщины часовенка. Войти в нее нельзя — заперта. Говорят, что в ровно в полночь надо встать к ней спиной и слушать.

— Что слушать?

— Не знаю, чушь это все. Но кладбище очень живописное, в любом случае туда стоит сплавать. А часовню эту найти легко — она там одна такая. На ней еще все пишут свое самое заветное желание, она вся почти в надписях.

Евгения спрятала кошелек в сумку и поднялась.

— Обязательно приду как-нибудь поглядеть Арт-ангар, пока вы не уехали, — пообещала Овчарка и встала сама.

Евгения пожала ей крепко руку.

— Хорошая ты. Не зря тебя Шура выбрала. По первому разряду все напишешь, я уверена. Если больше не встретимся, всего тебе хорошего. Я б тебя погулять в нашей компании пригласила, но, видать, ты не из таких. Я бы, может, за тобой и приударила, но больно уж ты маленькая. Такая вот и будь. Смотри не испорться.

И Евгения ушла. Овчарка обиделась — вот, назвали маленькой. Вроде того, не возьмем тебя с собой, ты во взрослых разговорах ничего не поймешь. Овчарка вышла на крыльцо. Васса ждала ее не около столовой, а у магазина. Стоя спиной к площади, она разглядывала объявления на стенде. Коза радостно, как собачка, которая долго ждала хозяина, подбежала, ткнулась мордой в ладонь Овчарки и обнаружила там корку хлеба, которую Овчарка для нее прихватила.

Овчарка рассказала Вассе все, что слышала от Евгении, пока они шли вдоль бухты.

— Прямо не знаю, — сказала Овчарка, — только прицелюсь — и мимо. И Евгения эта не убивала ее. Она честная и вроде даже добрая, хоть строгой все время хочет казаться.

— Тебе их надо сильнее прижимать. Что же тебе, убийца в минуту признается? «Это все я, — закричит, — простите меня, люди добрые»? Расскажи еще раз, какие она тебе комплименты рассыпала, — съязвила Васса.

— Ничего она не рассыпала. Просто я ей понравилась как человек. Понимать надо. Знаешь что. Сегодня ведь вторник?

— Ну?

— Теперь часов одиннадцать. Сейчас принимают записочки для старца. Пойдем еще попытаем счастья. Может, встретим и этого отца Панкратия с его бабой. Что ж делать, они — единственные, кого я теперь могу подозревать… Слушай, давай козу как-нибудь назовем, а то что она ходит безымянной.

— Дереза, — предложила Васса.

— Ну что ж, пусть Дереза. — И они вошли в ворота монастыря.

И снова у высокого крыльца было полно людей. Овчарка написала на листке: «Это опять я, Овчарка. Спасибо вам большое за Большую губу. Но помогите мне, пожалуйста, еще». И снова Овчаркино имя выкрикнули последним. Она взлетела на крыльцо.

— Тебе велено сказать: «Федорку слушайся», — сказал ей худой голубоглазый монах, старцев келейник. Странное дело, он протянул Овчарке обратно ее деньги и сказал: — Тебе отдать велено.

Овчарка было рот открыла, чтобы спросить, кто такой Федорка, но монах уже ушел с крыльца. Овчарка спустилась с лестницы задумчивая и сразу потащила Вассу к стенду с картой острова. Они долго изучали названия речек, озер, рощиц, но никакого упоминания о Федорке там на сей раз не было.

— Этот старец — просто наказание какое-то, — разворчалась Овчарка, — нельзя, что ли, ясно и просто сказать.

— Он, может, хочет, чтобы ты мозгами поработала.

— Он хочет только надо мной поиздеваться. Слушай, он и денег у меня не взял. По-твоему, что это значит? Может, он от такой грешницы и денег брать не хочет, вроде как брезгует.

— Нет, не думаю. Этот старец — очень святой, мне говорили. Святые — не зазнайки.

— Пойдем на берег, прогуляемся, — предложила Овчарка.

И они пошли. Стали вдруг вспоминать, как маленькие ездили в пионерский лагерь. Овчарка спросила:

— Помнишь, как мы поссорились?

Васса сказала, что помнит.

Они поссорились один только раз в жизни. Девочки Овчарка и Васса пошли однажды загорать к бассейну. Васса взяла с собой книгу, а Овчарка ничего не взяла. Овчарка первой после купания прибежала к лежакам. Она взяла Вассину книжку и зачиталась. Пришла Васса и попросила свою книгу обратно. Но Овчарка не отдала ей книгу. Васса обиделась и ушла обратно в корпус. Овчарка продолжала валяться на лежаке. Теперь книга казалась ей скучной. «Пойду за Вассой, — думает, — нет, не пойду, пусть она первая придет и прощения просит». Наконец Овчарка черепашьими шагами поплелась за Вассой. И видит — Васса ей навстречу идет, тоже медленно-медленно.

— Ты куда? — спрашивает Овчарка.

— К тебе. А ты?

— И я к тебе. — Так и помирились.

Овчарка напомнила Вассе еще про один случай.