Убийственная реклама, или Тайна работодателя

Бармен и несколько посетителей посмотрели в его сторону. Олег Викторович разразился смехом. С его губ в разные стороны полетели капельки слюны. Несколько попало на рубашку теряющего надежду мужчины, прижавшего к уху мобильный телефон.

– Спокойнее, друг, – шептал Гена, щурясь от солнечных лучей. – Я хотел видеть тебя, а ты уехал. Как жаль…

– Отпусти Полину, я тебя очень прошу! Я приеду куда скажешь…

– К тому времени со мной опять что-нибудь может приключиться, как в прошлый раз, когда ты оставил меня одного в ванной задыхаться от дыма, мучаться от страха и боли…

– Прости, но я ничего не мог поделать, – не смея уйти из кафе, не желая отходить от Олега Викторовича, потирающего толстые ладони, попросил Толя, почувствовав, как щиплет в глазах от подступающих слез отчаяния.

– Вот Полина сейчас задыхается, судя по всему. Так ведь…

Снова шорох и ее сдавленное дыхание, похожий на скрип несмазанных петель ответ: «Дааа».

– …Вот она тоже не хочет умирать, в больницу не хочет, как и я не хотел, да ты меня бросил одного. Везет же тебе, Толька-кролька, беды обходят тебя стороной. Ты и капусты нарубил и от меня сбежал. Ты не знаешь, как плохо было там. Как меня наказывали. Солнце светит так жарко, а уже вечер. Тупой город. Мои глаза болят от света. Она даже не извивается, лежит молча. У нее нос в пыльце амброзии, надеюсь, у твоей подружки нет аллергии…

– Чего ты хочешь? – прервав сбивчивую речь наркомана, спросил напрягшийся Толик.

Олег Викторович потер мочку левого уха, слез со стула, словно огромная черная медуза плюхнулась на пол. Он протянул руку к подчиненному, привлекая его внимание к себе.

– Ты знаешь, что делать. Выключи телефон – будешь богат и знаменит… – произнес редактор.

– Я хочу, чтобы ты страдал, как я! Я просил тебя прогнать эту ведьму, которую ты же и создал, а ты ушел… – говорил в трубку Гена.

– Просто прерви разговор, и все, – подначивал толстяк, заслоняя Толику путь к выходу из кафе, в котором почти все посетители следили за происходящим действом, в котором огромный лысый мужик что-то шептал побледневшему молодому человеку, разговаривающему по телефону.

– Если бы ты был в городе, то я подкараулил бы тебя и лишил возможности двигаться. Я знаю, как это делать так, чтобы ты жил и все чувствовал… – продолжал рассказывать Гена.

– Она ничего не значит. Все равно ты не развяжешься с нами никогда. Артем хотел обмануть нас, но у него ничего не вышло. Зачем пробовать, проверять теорию ненормального Ивлева. Отключи телефон, и все. Я был, как ты, но я сделал выбор и не пожалел… – нашептывал Олег Викторович, но Толику казалось, что это говорит не он, а что-то плотно-маслянистое, вселившееся в него.

– Меня научили обездвиживать людей. Один из пациентов клиники научил. Он-то и напал на санитара, а потом другие ему помогли. Раньше они били меня, но ради этого помогли… – понизив голос потому, что со стороны тропинки послышались голоса прохожих, затараторил Гена, надавив ладонью на рот женщины. Она попыталась сбрыкнуть, скинуть напавшего, но не сумела даже пошевелиться.

– У тебя будет все. Положи трубку, – не унимался редактор, но Толик поступил по-своему, заставив редактора спросить: – Куда ты, Анатоль?!

Толик обошел его, направляясь к выходу из кафе. Его лицо было уверенным, он знал, как поступить. Несколько девушек, сидящих за столиками заведения, проводили его широкоплечую фигуру восторженными взглядами.

– Не трогай ее, очень прошу, она тоже ничего не знала. Я обманул ее, использовал, как подстилку, и все, – говорил он, лавируя между людьми. – У нее со мной свои счеты, но она не в курсе. Тебе же я нужен?

– Ты?! – переспросил Гена. – Мне нужно лишить тебя части тебя, как ты отобрал у меня возможность полноценно жить.

– Ты дурак! – крикнул в спину Толику, взявшемуся за ручку двери, ведущей из кафе, Олег Викторович. – Сейчас у тебя есть все! Ни Полина, ни старуха – твоя мать не стоят жизни!

Толик же вышел на улицу, навстречу летнему пеклу большого города. Вдохнул смог оживленной трассы. Скоро на ней будут пробки, но пока водители позволяли себе лихачить.

– Отпусти ее. Что я должен сделать, чтобы ты отпустил ее? – спросил он, зная, что будет делать.

– Ты не сможешь вернуть мне то, чего лишил, – ответил Гена, ожидавший, что его будут умолять, но услышавший в голосе бывшего друга нотки уверенности в том, что все будет так, как надо именно ему. – Я… Я не знаю.

– Ты отпустишь ее! Слушай внимательно. Я стою на одной из центральных улиц Москвы. Сейчас я отдам телефон постороннему человеку, который скажет тебе, что я делаю. Это не блеф…

– Чего ты несешь! Постой! Это мои правила, моя игра, – попытался остановить Толика обезумевший от наркотиков и лекарств мужчина, ослабивший давление на рот жертвы.

– Я отдаю трубку, а ты слушай…

Толик подошел к молоденькой девушке, смотрящей на платье, выставленное в витрине модного салона.

– Здравствуйте, меня зовут Анатолий. Я с другом поспорил, что сделаю одну вещь, – обратился он к ней так, что на другом конце трубки было слышно каждое слово. – Вы не могли бы помочь?