Убийственная тень

Талена встала еще перед рассветом и принялась «трудиться» – она выговаривала это слово с очень смешными придыханиями. Из комнаты, где спали они с Кэти и младшая их дочь Линда, Стейс услышал перестук глиняных мисок, в которых замешивали тесто для жареных лепешек, похожих на тортильи, но сделанных по рецепту навахов.

Он смотрел, как плавно и бесшумно невестка движется по наспех сработанному дому, и вполне понимал сына, который влюбился и женился на ней. Талена привыкла жить в хогане или вигваме, и все в этой геометрической постройке восхищало ее, начиная от каменного очага вместо отверстия с поддувом в центре индейских жилищ. Останься они жить в Питсбурге, Колин тоже без труда нашел бы себе жену. Невеста у него уже была – Лорейн Санквист, белокурая красавица, у которой на щеке почти всегда была очаровательная ямочка, когда она улыбалась. Но едва Колин предложил ей выйти за него замуж и вместе с его семьей пуститься на поиски приключений на юго-западе, сперва исчезла ямочка, а потом и сама Лорейн.

Именно в таком порядке.

И ничего сын не потерял, подумал Стейс. Талена – истинная Женщина Радуга, как именуют навахи женский идеал. В этих краях, весьма далеких от изобилия, любая жена – уже подарок судьбы. Ради того чтобы ночью иметь кого-нибудь для обогрева, мужчины здесь не слишком привередничают. С востока сюда понаехали женщины со следами темного прошлого на лице. Но вода в здешних источниках такая чистая, что может отмыть любые пятна, было б желание трудиться и обхаживать мужа. А такая милая и нежная женщина, как Талена, готовая разделить с мужем не только чувства, но и тяготы жизни на юго-западе, и впрямь настоящее чудо.

Невестка поставила перед ним тарелку с дымящейся яичницей, уместив сбоку свежие лепешки, кусочки окорока и печеный лук.

– Когда возвращается Коли?

Стейс улыбнулся. Несмотря на смешливые протесты сына, невестка так и не выучилась правильно произносить его имя, и Колин в конце концов смирился с этим уменьшительно-ласкательным прозвищем.

– Думаю, послезавтра.

Талена кивнула, как будто повторяя его слова в уме.

– Послезавтра хороший день.

Кэти Лавкрафт поймала взгляд мужа и улыбнулась. Колин с двумя индейцами отправился на высокогорное пастбище. У них было стадо коров, которых они намеревались продать на мясо Управлению железной дорогой Санта-Фе.

На высокогорье коровы подкормятся, наберут жирку и станут хорошим товаром. Коровы составляли основной доход семьи. Было у них еще небольшое стадо овец, полдюжины лошадей и две молочные коровы. Всю эту скотину держали в хлеву с левой стороны дома, но главным образом семью содержали мясные коровы.

Женитьбу Колина на Талене индейцы сочли большой удачей. Отношения коренного населения с белыми были полны взлетов и падений с перемежающимися периодами напряжения, стычек, переходящих в открытую войну, и спокойствия, которое все в лицемерном энтузиазме именовали миром. Индейский агент[17] Томас Ким много сделал в этом направлении. Добился от правительства расширения резервации за счет территорий, более пригодных для земледелия, охоты, скотоводства. Территорий, богатых дичью и менее подверженных налетам саранчи. Благодаря Киму навахи из разрозненных отрядов, более или менее многочисленных и воинственных, превращались в единое племя. Такие события, как Длинный марш и победа в Боске-Редондо, дали многим понять, что в единстве сила и власть.

В свете этих перемен Ким заручился поддержкой самых авторитетных вождей навахов – Барбонсито, Мануэлито и Ганадо Мучо – против тех, кто всеми силами пытался сорвать мирный процесс.

Капитан Беннет, комендант форта Дефайанс, привез из Вашингтона документ, узаконивший представительство троих видных лиц племени.

Когда Барбонсито был избран верховным вождем навахов, он назначил Ганадо Мучо и Мануэлито своими заместителями, ответственными за восточный и западный секторы. Эти трое имели право своей властью назначать вождей общин.

В воздухе витало ожидание дальнейших шагов со стороны правительства по укреплению национального единства, в том числе указа о представительстве индейцев на федеральном уровне. В начале 1871 года Барбонсито умер после продолжительной болезни, и его сменил на посту верховного вождя Ганадо Мучо. А летом того же года в поддержку федерального правительства был создан корпус индейской полиции во главе с Мануэлито, в составе ста тридцати человек.