Убийственно прекрасная

Когда-то давно, когда Энтони-Антонио было одиннадцать и он еще только учился жить, а точнее, выживать на неприветливых улицах родного Неаполя, он ударил человека ножом. Умер тот парень или нет, Антонио так и не узнал, зато он навсегда запомнил ощущение могущества и вызванную приливом адреналина свирепую радость, овладевшую им, когда, склонившись над лежащим, он ловко выдернул из кармана жертвы тощий бумажник.

Сунув добычу в карман, Антонио, словно олень, помчался прочь. «Бей и беги, чтобы не поймали» — это простое правило давно вошло в его плоть и кровь.

В юности Антонио проводил все свое время с друзьями — такими же неуправляемыми подростками, большинство из которых происходили, как и он, из неполных семей. Это была самая настоящая молодежная банда, члены которой стояли друг за друга горой и сообща грабили туристов и пьяных, которые, на свою беду, забредали в их квартал. Уже тогда Антонио показал себя прирожденным лидером и вскоре стал предводителем банды.

В двенадцать Франческа привезла его в США. Довольно скоро Антонио понял, что в Америке можно все, нужно только знать — как. Энцо Боннатти передал внуку весь свой богатый опыт, и Антонио был искренне опечален, когда старик схлопотал пулю. Впрочем, к этому времени он уже знал, как следует строить свою жизнь, чтобы она приносила как можно больше удовольствия.

Смерть Тасмин была случайностью — никто не смог бы доказать обратное, — и он не испытывал по этому поводу ни малейших сожалений. Эта извращенка сама напросилась. Куда больше беспокоила его Рени. Пусть только эта драная выхухоль попробует его подвести — он расправится с ней по-своему. Каждый, кто пытается обмануть Энтони Бонара, играет с огнем, и если Рени не будет иметь это в виду, то испытает на своей шкуре все последствия столь необдуманного поступка.

Уж об этом-то он позаботится.

24

— Как дела, подруга? — спросила телефонная трубка голосом Винес Марии.

— У меня тут сумасшедший дом, — откликнулась Лаки, удерживая телефон-трубку поднятым плечом. — Помидоры, фарш, чеснок, перец, сухари — я буквально тону во всем этом.

— Ты? Но почему?

— Потому что я готовлю мясные фрикадельки по-итальянски. Я же тебе говорила, что собираюсь устроить замечательный ужин для Джино и всех своих? Так вот, они уже приехали — вся семья, — и мне приходится изображать из себя домашнюю хозяйку и хранительницу очага. И знаешь, мне это ужасно нравится! Для разнообразия, во всяком случае, очень неплохо. А как ты?

— Можно я тоже приеду к тебе на фрикадельки?

— Конечно, только… только мне казалось, как раз на сегодня у вас с Билли запланирован романтический ужин в одном из лучших городских ресторанов, — сказала Лаки, выдавливая в миску томатную пасту из тюбика.

— Был запланирован, — сказала Винес, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно безразличнее. — Но потом Билли позвонил и сказал, что не сможет со мной встретиться. И теперь… В общем, мне нужно с тобой поговорить.

— Да?.. — проговорила Лаки, чтобы что-нибудь сказать. Она понятия не имела, как совместить праздничный ужин в семейном кругу с психотерапевтическим сеансом. Но однако и не подумала отказать — Винес действительно была ее самой близкой подругой, к тому же Лаки знала: если бы ситуация была обратной, она твердо могла рассчитывать на внимание и посильную помощь.

— …То есть я хотела сказать — конечно, приезжай, — быстро сказала она. — Джино будет рад повидать тебя, а Бобби — тот и вовсе будет в восторге.

— Малыш Бобби? Он тоже приехал?

— Да, приехал, только он уже давно не малыш, — напомнила Лаки. — И постарайся не вскружить ему голову — не забывай, что он мой сын.

— Ну конечно! — коротко усмехнулась Винес. — Ты действительно думаешь, что я способна флиртовать с твоим сыном?

— Я так не думаю, поэтому постарайся меня не разочаровывать.

— Слушаюсь, мэм.

— И особенно не наряжайся. Все будет по-домашнему, так что надень что-нибудь нейтральное. И постарайся не наедаться.

— Хорошо. Еще какие-нибудь указания будут?

— Нет, то есть — пока нет.

— О’кей, я все поняла. Бобби не соблазнять, надеть драные джинсы и до вечера ничего не есть, чтобы потом проглотить как можно больше твоих фрикаделек.

Лаки рассмеялась:

— Приезжай, Вин. Мы обязательно с тобой поговорим, только не сразу, а чуть попозже, о’кей?

— О’кей, — сказала Винес, потом после долгого молчания добавила: — Мне… Я вдруг подумала, что мне будет очень трудно оставаться сегодня вечером одной, понимаешь?

— Конечно, понимаю.

Они попрощались, и Винес первая дала отбой. Она чувствовала себя словно сопливая тринадцатилетняя девчонка, которая только что рассталась со своим парнем. Ну почему, почему она позволила себе влюбиться в Билли? Они были вместе меньше года, но он уже начал от нее отдаляться — Винес чувствовала это и буквально сходила с ума.

«Да пошел он! — подумала она, пытаясь взять себя в руки. — Ведь я — Винес Мария, суперзвезда. Я не сломаюсь и не буду клянчить, как бы больно мне ни было».

* * *