Убийственное совершенство

– Даже если это однояйцевые близнецы?

– Люк и Фиби не однояйцевые близнецы, – возразила психолог.

– Тогда как вы это объясните? – спросил Джон.

Она чуть склонила голову:

– Вы уверены, что не выдаете желаемое за действительное?

– Что вы имеете в виду? – заметно раздражаясь, спросила Наоми.

Доктор Шейла взглянула на свои ногти.

– Мне кажется, вы очень и очень честолюбивые родители. Я делаю такой вывод из того, как вы рассказываете о своих детях. Вы ученый, доктор Клаэссон, а вы явно очень умная женщина, миссис Клаэссон. У меня такое ощущение, что вы много ожидаете от Люка и Фиби. Я права?

– Я нет, – быстро вставила Наоми.

– Все, чего мы хотим, – это чтобы они были нормальными, – добавил Джон.

– И здоровыми, – подчеркнула Наоми.

Шейла Микаэлидис ковырнула лак на одном ногте.

– Вы потеряли своего первого ребенка, Галлея, когда ему было четыре года. Вы его обожали. Вы уверены, что не ищете в своих близнецах чего-то особенного, чего-то, что поставило бы их впереди? Как некую форму компенсации.

– Это смешно! – взорвалась Наоми. – Просто смешно!

– Абсолютно! – подтвердил Джон. – Послушайте, мы пытаемся лучше понять собственных детей, за этим мы и пришли к вам, а вы нас как будто в чем-то обвиняете.

– Нет, я вас ни в чем не обвиняю. Все, что я хочу сказать, – ваше утверждение, что они говорят наоборот, пропуская при этом каждую четвертую букву, совершенно невероятно! Это невозможно. Таких примеров в науке нет. Вы приписываете своим детям способности, которыми не обладает ни один человек на планете! Только подумайте, какие понадобилось бы производить вычисления, чтобы делать это.

– Тогда какова же ваша версия? – спросил Джон.

– У меня ее нет. Поверьте, я бы очень хотела все это объяснить, но не могу. – Психолог в упор посмотрела на них обоих.

От этого изучающего взгляда Наоми слегка смутилась.

– Почему ученый-лингвист говорит нам одно, а вы – совсем другое?

Шейла Микаэлидис покивала, словно в такт собственным мыслям.

– Вам знакомо понятие эпистемологический предел?

– Эпистемологический предел? – повторила Наоми.

– Да, – сказала Джон. – Мне известно, что это такое.

– Не могли бы вы в двух словах объяснить это вашей супруге?

Джон пожал плечами, словно в нерешительности, потом повернулся к Наоми:

– Ну, упрощенно говоря, это означает, что у человеческого разума есть некий предел. Люди от природы наделены определенным уровнем интеллекта, и существует потолок, выше которого им не подняться. Биологические ограничения. Точно так же, как существуют ограничения и в других аспектах.

Он взглянул на психолога. Она согласно кивнула.

– Например, человек может пробежать расстояние в одну милю за четыре минуты. Мы знаем, что этот рекорд может быть побит на несколько секунд. Но ни один человек на свете никогда не сможет пробежать милю за минуту. Возможно, и за три минуты тоже. – Он почувствовал неловкость, и Наоми тоже.

Человек, созданный доктором Детторе, смог бы, говорил ее взгляд.

– То же самое с человеческим ростом, – продолжил Джон. – Он колеблется в известных пределах. Разумеется, есть и исключения, но все равно верхняя граница – это около семи с половиной футов. Предел биологических возможностей. Человек не может быть ростом пятнадцать футов, скажем. – Он снова посмотрел на психолога. – Если я правильно вас понимаю, вы хотите сказать, что язык Фиби и Люка – это то же самое, что миля за минуту? Или человеческое существо ростом пятнадцать футов?

– Именно так.

Джон поймал взгляд Наоми и тут же отвел глаза. До этого момента он в полной мере не осознавал всю исключительность того, что делают Люк и Фиби. И теперь он понял, что не знает, как к этому относиться.

– Как же так вышло, что Четвинд-Каннингем тебе этого не сказал? – спросила Наоми.

Джон еще раз взглянул на нее, потом на Шейлу Микаэлидис, потом снова на Наоми:

– Он сказал. Именно это он и сказал. Я подумал, что он преувеличивает, но теперь я понимаю, что нет.

– То есть наши дети способны производить вычисления, которые вне пределов человеческих возможностей? – спросила Наоми.

– Ну, до сих пор никто на земле такого делать не мог, миссис Клаэссон. – Она с сомнением посмотрела на Наоми. – Полагаю, нашим следующим шагом будет пообщаться с Люком и Фиби. В идеале мне хотелось бы понаблюдать за ними, когда они будут находиться в обществе других детей. В яслях, например.

Наоми покраснела.

– Видите ли… причина – главная причина – по которой мы к вам обратились, – это… – она нашла взгляд Джона, – меня попросили больше не приводить Люка и Фиби в ясли.

Психолог понимающе кивнула:

– Ясно. Но думаю, я могла бы поговорить с воспитательницей и попросить ее сделать для нас исключение. Мне уже приходилось так делать, и обычно это не проблема.

– Большое вам спасибо, – сказала Наоми. – Мы будем вам благодарны за любую помощь.

После того как они ушли, Шейла Микаэлидис сделала кое-какие заметки. Потом прочитала заключение, которое переслал по факсу доктор Роланд Тэлбот.